Вид транспорта - мужчина - Людмила Милевская Страница 58

Жозефина крутила головой и ничего не понимала.

— О чем говорят эти дети? — спросила она у мужа.

— Девушка благодарит молодого человека за его любовь ипросит любить ее крепче и крепче, — не моргнув глазом, солгал Машикули.

— А он что ей отвечает? — пожелала знать Жозефина.

— А он говорит, что она красотой своей похожа на утреннююзарю и северное сияние, вместе взятые.

И что глаза у нее ярче звезд, и что губы ее нежней лепестковроз и лилий, а стан ее тоньше лианы.

— Он же не больше двух слов сказал, — поразилась Жозефина.

— Да, вот такой лаконичный у русских язык, — просветил ееМашикули. — Всего два слова, но каким их наполнили смыслом! — с патетикойвоскликнул он и прозаично добавил:

— Это я еще не все перевел.

— Правда? О-о-о! Как это все прекрасно! — восхитилась Жозефина.— Как романтично! Эти дети, они просто Ромео и Джульетта!

— А почему, ты думаешь, я взялся голубкам помогать?

— Ах, петушок мой, ты настоящее чудо! — складывая на грудиладони, умилилась Жозефина.

— Да, я большой души человек, — застенчиво подтвердилМашикули, но супруга с ним не согласилась.

— Я этого не говорила, — заявила она, — но, коль тынеповинен, прости, я слегка на тебя накричала.

— Слегка?!! — хором изумились Машикули, Матвей и Денисия.

— Да, я чуть-чуть погорячилась, — игнорируя их удивление,продолжила Жозефина, — но я же не знала, что ты помогал юным душам соединитьсяи обрести покой, избавляя сердца их от пламенной лихорадки безответной любви.

— Ах, как она говорит, — по-русски шепнул Аронов Денисии. —Хоть бери и записывай.

Она обожгла его презрительным взглядом, отвернулась ипромолчала. Мадам Машикули, заметив ее неприветливый жест, обняла Денисию ипринялась ее уговаривать.

— Простите этого милого юношу, — защебетала она. — Да, он отвас прятался и подслушивал. Согласна, это нечестно, но и вы делали то же самое.Вы прятались от меня, но я же вас с Бертраном простила, потому что понимаю: выэто делали ради меня. Не хотели меня расстраивать, и я вам за то благодарна.

— Но это другое дело, — промямлила Денисия.

— То же самое, — заверила ее Жозефина и, азартно щелкнувпальцами, вдруг сообщила:

— Знаете, чем мы сейчас займемся?

Господин Машикули насторожился:

— Чем?

— Мы достанем из твоих подвалов самого дорогого вина ивыпьем за счастливый союз влюбленных.

За то, чтобы все беды миновали этот союз.

Сообщение Жозефины вызвало радость лишь у Аронова. Денисиябуркнула:

— Я не пью.

Бертран же, бедняга, и вовсе скис. Он был известнымколлекционером и мигом представил, к какому вину подкрадывается его транжирка жена.Нет, в его планы совсем не входило поить этих русских портвейном 1935 года илиеще чем похлеще.

— Марку я сам подберу, — воскликнул Бертран, с юной живостьюустремляя в подвал свое старое тело.

Потом пили вино, и Денисии пришлось любоваться на то, какумеет флиртовать многоопытная Жозефина. Аронов едва говорил по-французски, ипроизношение его сильно хромало. Это давало подвыпившей Жозефине хорошую почвудля открытого кокетства. Она приходила в восторг от каждого не правильновыговоренного им слова и отчаянно строила глазки.

Аронов, невзирая на преклонный возраст кокетки, платил ейтем же, нарочно усиливая свой славянский акцент.

Их бессовестный флирт продолжался довольно долго и непонравился ни Денисии, ни хозяину дома.

Машикули не выдержал первым и, нервно взглянув на часы,привстал со стула и сердито сказал:

— Все было чудесно, но позвольте откланяться.

Мне пора отправляться домой, меня призывают дела.

— Дорогой, ты напился, — зашлась от хохота Жозефина. — Тынапился, если забыл: это они с визитом у нас, а ты дома. Ах, он такой ревнивый!— пояснила она Аронову. — Спешит избавиться от гостей, потому что ревнивпа-то-ло-ги-чески!

— Кто бы говорил? — ужаснулся Машикули и, взяв под локотьДенисию, предложил ей:

— Позвольте вас проводить.

«Давно бы уж», — подумала она, взглядом, сама не зная зачем,приглашая с собой и Аронова.

Аронов же, заметив призыв, подскочил и воскликнул сготовностью:

— Денисия, я на машине. Позвольте вас подвезти до отеля.

— Позволяю, — ответил за нее Машикули.

Денисии ничего другого не оставалось, как принятьпредложение, но, усевшись в автомобиль, она сразу сердито предупредила:

— Только не думайте, что между нами мир.

— Что-то не припомню, чтобы я у кого-то мира просил, — сусмешкой ответил Аронов, поворачивая ключ в замке зажигания. — И не волнуйтесь,я не намерен надоедать вам своей болтовней, — добавил он. — Как и своимобществом.

И действительно, он отвез ее в отель, не сказав больше нислова. Она тоже молчала, не расспрашивала, не упрекала, хоть любопытство имучило ее. У входа в отель Аронов остановился, но потом, когда она получилаключи, догнал ее, молча проводил до самого номера. Денисия, застыв у своейдвери, возмутилась:

— Зачем вы идете за мной?

Аронов сердито буркнул:

— Я к себе направляюсь.

И скрылся в соседнем номере.