Жизнь после жизни - Александра Маринина Страница 58

Она вернулась в зал и подошла к столику Полосухина.

— Здравствуйте, Валерий Васильевич. — Онапостаралась улыбнуться как можно лучезарнее. — Добрый вечер, АркадийВольдемарович. Или вас зовут как-то иначе?

— Николай Семенович, с вашего позволения. —Собеседник Полосухина привстал, изображая приветствие. — А мы знакомы?

— С Валерием Васильевичем — да, знакомы, а с вами —заочно. Ведь это вы приходили к молоденькой журналистке Наташе? Это с вашихслов она наваляла свою знаменитую статью, правда?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — в голосеНиколая Семеновича проступили надменность и холодное недоумение.

— Да перестаньте, ради бога, — Настя махнуларукой. — Можно, я присяду?

— Сделайте одолжение.

— А вы чего молчите, Енот? — обратилась Настя кПолосухину. — Вы тоже не понимаете, о чем я? Я, знаете ли, все думала, какже так получалось, что охранники никого не видели, кто входил бы в главный доми выходил из него, а потом до меня дошло, что никто, собственно говоря, невходил. И, соответственно, не выходил. Вы там на всю ночь прятались, правда же?Для вас раздобыть ключи — не вопрос. Да и они вам не больно-то нужны, вы и безключей любую дверь откроете. Вы просто не выходили из дома, когда его запиралина ночь. А ведь охранники проверяют все помещения, прежде чем запереть дом.Задачка, да?

Полосухин молчал и смотрел на Настю с насмешливой улыбкой.

— Но задачка оказалась, в принципе, несложной, —продолжала она. — Охранники проверяют помещения клуба и служебные кабинетына втором этаже, а вот незанятые гостиничные номера они не проверяют. А чего ихпроверять, если в них никто не живет? Они заходят к гостям из других городов,убеждаются, что те на месте, мирно готовятся отойти ко сну, и на этом проверкугостиничной части второго этажа завершают. Верно? Да верно, верно, я специальноинтересовалась. И ничто вам, Валерий Васильевич, не мешало перед самымзакрытием клуба, примерно без десяти десять, зайти в один из пустых номеров иобосноваться там на ночь. Конечно, есть опасность, что утром кто-нибудь изуборщиц все-таки зайдет туда протереть пыль и заметит, что постель смята, но вычеловек предусмотрительный, вы на кровати не спали, ложились на диванчик. Аутречком вы смотрели в окошко и видели, когда уходят уборщицы. Дом сновазапирали, и тут уж вы спускались и осуществляли задуманное. Все просто. Потомснова уходили в номер и ждали, когда клуб оживет и можно будет спуститься исделать вид, что вы тут на работе. Главное — не попасться на глаза проживающимв других номерах. И это вам вполне удалось.

— Умна ты, матушка, не по возрасту, — крякнулПолосухин. — Тебе бы в сыске работать.

«Интересно, можно ли рассматривать эти слова как комплиментмоей моложавости? — подумала Настя. — Он уже и на «ты» со мнойперешел, словно я девчонка. Или это попытка принизить меня?»

— Не, — она озорно помотала головой, словноподчеркивая мнимый юный возраст, — в сыске платят мало. Мне там делатьнечего.

— Мой друг Валерий Васильевич, кажется, как-тоупоминал, что вы социолог. Это так? — вступил то ли Николай Семенович, толи Аркадий Вольдемарович.

— Так, — весело улыбнулась Настя.

— Насколько я понимаю, в социологии тоже платятнемного.

— Немного, — охотно согласилась она. — Ноесть масса возможностей подработать. Курсовые, дипломы, рефераты, дажедиссертации. Пиши — не хочу. Спрос большой.

— Вот и писала бы себе, — буркнулПолосухин. — Чего ты суешь свой нос во все дыры?

Это можно было бы расценить как признание. Настя понимала,что Полосухин и его дружок уверены в своей неуязвимости. Ничего не докажешь. Аесли и докажешь, то к делу не пришьешь, любой следователь откажет в возбужденииуголовного преследования за малозначительностью. Им ничего не угрожает, поэтомуони особо-то и не отпираются.

— А я, видите ли, женщина, — улыбнуласьона, — и женщина настоящая, стопроцентная. То есть существо жутколюбопытное. И мне стало интересно, почему это все так волнуются, привиденийбоятся, маньяков каких-то, про старую легенду без конца вспоминают. Двухстарушек убили. Хотя никакие они и не старушки вовсе, одной всего шестьдесятвосемь было, другой — семьдесят, женщины в самом расцвете.

— Послушайте, девушка, — вступил наконец НиколайСеменович, сделав большой глоток темного пива, — все это очень смешно, и яудовольствием повеселился бы вместе с вами, если бы понимал, зачем мы должнывсе это выслушивать. Вы нас ни с кем не перепутали?

«Ну вот, и этот тоже назвал меня девушкой. Неужели я такхорошо выгляжу? Что-то сомневаюсь, — мелькнуло в голове у Насти. —Дешевый прием, чтобы подчеркнуть мою ничтожность рядом с такими солиднымилюдьми».

— Ну что вы, как можно! Разве можно Лерку Енота скем-нибудь перепутать? Да его не только все сыщики России, его даже социологивроде меня знают. Правда, для этого нужно иметь знакомых сыщиков. Так у меняони есть. И вас, господин Енот, они отлично помнят.

— Слышь ты, зеленая, — процедил сквозь зубыВалерий Васильевич, — я от своего прошлого не отрекаюсь, что было — тобыло, но, как говорится, не пойман — не вор, а я именно что не пойман. И с этимделом давно завязал. На пенсии я, поняла? Я тебе сейчас в чем хошь признаюсь,потому как по моим художествам срок давности вышел. А ничего нового ты мне не пришьешь,и думать забудь.

— Да господь с вами, Валерий Васильевич, кто я такая,чтобы дело вам шить? А вот местные опера с удовольствием поспрашивают вас отом, кто заказал вам эти ваши фокусы в усадьбе. Вы совершенно правы, фокусы науголовное дело никак не тянут, так что вы можете чувствовать себя спокойно.Максимум, что лично вам угрожает, это увольнение. Ну и не больно страшно,правда? Вы себе и другую работу найдете, анкета-то у вас чистая, и трудоваякнижка наверняка имеется, хоть и липовая. Правда, с жильем туго придется, но выуж как-нибудь справитесь, решите вопрос. А для вас, Аркадий Вольдемарович,перспективы вообще самые радужные. Вас ведь тоже наняли, правда? Или вы личнозаинтересованы в ликвидации клуба и покупке усадьбы? Да нет, вряд ли, — онас сомнением покачала головой, — нет у вас таких денег, не тянете вы наолигарха. Вы обыкновенный наемный работник. Но вот ведь какая незадача, господахорошие: на местном ОВД висят два нераскрытых убийства, и вы оба — самыечудесные подозреваемые, каких только можно придумать. Особенно господинПолосухин со своей выдающейся биографией. Как вы думаете, трудно будетприспособить вас к убийствам Корягиной и Павловой?

Полосухин начал медленно подниматься со своего места.

— Слышь, ты…

— Я думаю, не очень, — сказала Настя как ни в чемне бывало. Краем глаза она заметила через окно подъехавший автомобиль, изкоторого вышли Федулов, Вторушин и еще один милиционер в форме и савтоматом. — Было бы желание. Да вы сядьте, рано еще вставать, еще никтоне приехал.