Последнее дело молодого киллера - Лариса Соболева Страница 57

Вчера, выслушав Тимофея, долго не обсуждали его рассказ. С такой информацией надо было переспать, а подумать на свежую голову. Наступило утро. Тимку покормили, отправили к шахматной доске, а сами надолго призадумались.

– Это не ребенок, а вычислительный центр какой-то, – сказал Вий, запивая чаем булку. – Я бы на его месте, узнав, что убили моих родителей, все бы выложил ментам.

– Сейчас много детей рождается с уникальными способностями, к ним относится и Тима, – встала на защиту мальчика Юля. – Этих детей называют индиговыми, у них синяя аура. Ученые считают, что за ними будущее.

– При чем тут способности? – пожал плечами Вий.

– При том, что у Тимы аналитический ум, – сказала Юля. – Он умеет думать логически, анализировать, потому и выжил.

– Ну, антрацит – это кокаин, – повернулся к Дару и Герасиму Вий. – Родителям Тимки кокаин всобачили, твари. А что такое пшеница?

– Черт его знает, – пожал плечами Дар. – Кроме нее, есть еще неясность. Отец Тимофея придумал, как побить трех козырных тузов. Тузы… Естественно, это не карты.

– Родители не хотели при сыне говорить открыто, поэтому объяснялись иносказательно, – высказал предположение Гера. – Кого называют тузом? Богатого воротилу, крупного чиновника, главаря бандитской группы. По логике, это какие-то крупные дельцы, ведь речь идет о бизнесе. Возможно, три туза, грубо говоря, и побили Свищевых. Одно ясно, отец Тимки понимал, какая опасность грозит ему и его семье. Он что-то серьезное накопал, а в прокуратуру идти отказался.

– А чего туда ходить? – проворчал Вий. – Все продажные.

– Значит, те, кто убил Свищевых, как-то узнали, что Тимка все видел, – рассуждал Дар. – А свидетелей убирают. Хм, продажные, говоришь? В таком случае, если Люду посадили в изолятор, а тузы узнают об этом, то ей… придется проститься с белым светом. Тимофея-то мы куда-нибудь пристроим…

– Куда ты его пристроишь? – разнервничался Вий. – Он от опекунов сбегал, опять на улице очутится. А Людку бросаем? Тебе не жалко ее?

– Мы ничего не сможем сделать, – спокойно сказал Дар. – Чтобы Тимку с Людой сохранить, надо ликвидировать главную проблему – тех, кто сильно заинтересован их грохнуть. А как ты узнаешь, кто это? У нас нет доступа к документам, по которым, как Свищев, мы определили ли бы, что такое пшеница и кто ее подсунул. Даже если бы документы эти мы достали, их, я думаю, уже почистили, так что концы вряд ли найдешь. А из СИЗО, если Люда там, мы ее не вытащим.

– Нет, ну что-то мы можем? – не сдавался Вий. – Ребята, вы чего молчите?

– Лично я не знаю, что делать, – признался Гера. – Смотрите, что получается. Вия пасли люди Калюжника, который имеет отношение к парням, приходившим к Людмиле с Тимкой. Не спорю, Калюжник и его отморозки – всего лишь исполнители, только что это меняет? Заправляет всем Богомол. И я думаю, тузы, о которых говорил Свищев, имеют прямое отношение к нему. Это одна команда, и она нас сметет с лица земли. Существует один выход: все бросить и уехать подальше. Я даже квартиру продать не смогу, к нам под видом покупателя придут люди Богомола и…

– Что ты тут пророчествуешь! – вскипел Вий. – Слушай, я выжил там, где металл плавился, а ты мне скорую смерть каркаешь. Можете драпать, я остаюсь. Буду мочить всех этих богомолов, пока снарядов хватит. Где встречу саранчу, там и замочу.

– Если бы это было так просто… – вздохнул Дар.

– Можно пойти другим путем, – подала голос Юля. – Не обязательно иметь бумаги Свищева, нужно подумать, как тузы узнали, что Тима видел убийство родителей.

– Конечно, они как-то узнали, – сказал Дар, но вяло, ситуация виделась ему безнадежной. – Тимка утверждает, что никому не говорил.

– А Люда? – напомнила Юля. – Тима сказал ей, что его родителей убили, он беспокойно спал. Она консультировалась с врачом, что делать с мальчиком. Раз врач советовал ей не трогать эту тему и сказал, что Тима должен сам захотеть рассказать обо всем, значит, ему Люда что-то рассказала. Или даже водила Тимку к нему.

Это была маленькая зацепка. Дар пошел к мальчику, за ним потянулись остальные.

– Тимофей, отвлекись! – позвал Дар. Тот нехотя повернулся к нему. – Скажи, пожалуйста, Люда тебя к врачу водила?

– Когда я болел, то врач приходила к нам…

– Я не про то. К другому врачу водила? Ну, когда ты не болел, а она все равно потащила тебя к нему?

– Угу, было так.

– А к какому врачу водила? – подключился Гера.

– Не знаю. Люда говорила, будто я кричу во сне, а я не помню, чтобы кричал.

– Это был психолог или психиатр, – сообразила Юля.

– Ну, а что с тобой делал врач? – спросил Дар.

– Ай, она муру всякую заставляла делать, – отмахнулся Тима. – Картинки просила нарисовать, квадратики цветные показывала… Неинтересно было.

– Это психолог, – пояснила Юля.

– Может, и психолог, – ерзал на стуле Тимка. – Потом она попросила меня подождать в коридоре, а Люда осталась у нее.

– Помнишь, в какую поликлинику Люда водила тебя к врачу? – поинтересовался Герасим.

– Не-а, не помню.

– Как же так, Тимофей? – удивился Вий. – Ты вон сколько всего помнишь, а поликлинику не помнишь?

– Не помню, – упрямо тряхнул головой Тимофей. – Я не запоминаю то, что мне не нужно. Когда я с Людой иду по улице, то освобождаю сознание и думаю об интересных вещах, а она меня ведет. Люда – проводник, понял? Вот и все.

– Но она водила тебя в поликлинику, да? – продолжал вопросы Дар. – Или вы домой к врачу приходили?

– В поликлинику.

– И врач была женщиной?