Дефолт - Инна Тронина Страница 57

Времени совершенно не оставалось, и Оксана схватилась за электронный блокнот; нашла в нём номер тульского телефона Тани, сняла трубку. Если что-то случилось, и Таня не смогла приехать в Москву, нужно хотя бы узнать об этом. Но вряд ли существовали на свете обстоятельства, которые могли бы остановить родную тётку девочки, чья судьба висела на волоске. Ведь от того, явится ли Татьяна на платформу «Кубинка», зависит дальнейшая жизнь Аллы. И Таня клялась, что ползком приползёт в Кубинку сегодня днём, чтобы прямо оттуда привезти племянницу в клинику, показать Александре – живую и здоровую…

– Да! – отозвался глухой мужской голос. – Слушаю вас.

– Здравствуйте. – Сердце Оксаны трепыхнулось. Кто это? Не Абдул – это точно. Человек пожилой, много курящий, вероятно, и выпивающий. Лёгкие в полном беспорядке. – Можно Таню позвать к телефону?

– К сожалению, нет. Таня погибла, – сказал мужчина и заплакал.

– Что вы такое говорите?!

Оксане вдруг показалось, что она уже знала об этом. Вернее, догадывалась, потому что только смерть могла остановить Татьяну Лукьянову в её безумном порыве спасти племянницу.

– Когда погибла? Каким образом? Расскажите, умоляю!

– А вы кто? – ещё раз всхлипнул мужчина. – Как вас зовут?

– Я – её знакомая, Оксана. Мы договорились сегодня встретиться и вместе ехать… по одному очень важному делу.

– Да, она собиралась в Москву, и даже мне об этом сказала, – подтвердил мужчина, заходясь в кашле. – Я – её отец, Михаил Ильич Медников. Не в лучших отношениях мы были с её братом Артёмом, а Танька мягче казалась, терпимее к чужим слабостям. Вчера она ко мне приехала и спросила, приму ли её на жительство, если потребуется продать квартиру в Туле. Машину и всё более-менее ценное она уже спустила. Ей нужно было собрать крупную сумму в валюте. Да вы в курсе, конечно, раз вместе собирались ехать. Дело касается Аллочки, единственной моей внучки. Гад я, обоих детей бросил, а теперь потерял их навсегда. Признаться, помехой они мне казались. Кабы знать…

– Я в теме, Михаил Ильич, потому и звоню. Так объясните, каким образом Таня погибла. Я помогала ей, вернее, мы вместе хотели выручать Аллу…

– Таня вчера вечером была невероятно откровенна. Посвятила меня во все подробности. Я, само собой, согласился пустить Таню к себе пожить, и она ушла. Мы договорились утром созвониться. Надо было собаку Сашину забрать, животное одно-то оставаться не может, сами понимаете… Такса у Тани жила больше двух недель. Саша её привезла и почти сразу же угодила в больницу. Утром Таня не объявилась. Я сам позвонил – тишина. Поехал к ней, а у порога уже милиция, и соседи толпятся. С афганцем она жила, с Абдулом…

– Я слышала! – Оксана содрала парик с головы и прижала к лицу. – Дальше что?

– Он сбежал, и деньги пропали. Соседи показали на допросе, что вчера поздно вечером, когда дочка от меня вернулась, к ним пришли два афганца – кроме самого Абдула. С ними была русская девка. Компания гуляла за полночь, а потом старушка-соседка в «глазок» увидела, как Абдул вышел гостей проводить. Во дворе их машина стояла. А обратно, кажись, и не вернулся. Но ведь не проследишь толком, проходил ли он назад, и когда. Они уехали и валюту прихватили. А Танечка лежала задушенная, на тахте. Четверым с одной справиться, когда она не ждёт нападения, проще простого. Она и вскрикнуть не успела. А вы вовремя позвонили – с минуты на минуту квартиру опечатают. А я собаку к себе заберу. Саше скажите, если что.

– Саше пока нельзя ничего сообщать, Михаил Ильич.

Оксана оглянулась на часы. И решила, что ей самой прямо сейчас нужно ехать в Кубинку.

Абдула, безусловно, поймают, и скоро, но неизвестно, будут ли изъяты деньги. А главное, что Максим Виноградов, который приедет для встречи с Таней на ту платформу, не должен подумать, что сестра Артёма отказалась платить. Ведь он может выместить зло на Аллочке, и без того натерпевшейся по его милости. Надо сообщить ему, что деньги были собраны, но случилось несчастье, и нужно перенести срок выплаты. И что Таня совершенно не виновата в заминке, а Алла – тем более. Пусть знает, что выкуп ему заплатят, только попозже…

– Михаил Ильич, мне всё ясно, – перебила Оксана Медникова, который ругал себя последними словами и призывал на собственную голову всевозможные кары. – Всё-всё поняла! Примите мои соболезнования… думаю, что этих сволочей поймают, но сейчас мне некогда. Нужно ехать туда, куда собиралась Таня. Времени совершенно нет…

– Танюшка боялась одна ехать-то, просила Абдула, чтобы отвёз. Тот сказал, ещё двоих ребят приведёт, чтобы было надёжнее. А, оказалось, просто ограбить её хотел. И убил, поскольку она назвала бы их имена, объяснила, где нужно искать. Знал, где доллары лежат! – переживал Медников, не желая терять случайно обретённую собеседницу.

– Извините, очень прошу! Я позвоню вам ещё, Михаил Ильич, – нашлась Оксана и даже записала продиктованный Медниковым номер.

Положила трубку и, скинув халат, просунула голову в широкий, как хомут, ворот свитера из верблюжьей шерсти. Ах, если бы знать номер пейджера или «трубы» этого самого Максима Максимыча и по своему «Билайну» связаться с ним! Объяснить, рассказать, не жалея слов и аргументов, упросить помиловать Аллочку, не ломать ей жизнь. Тем более что свершилось непредвиденное, и спрос не должен быть строгим. Но, увы, если Таня и знала этот номер, то Оксане его не сообщила, и придётся мчаться в Кубинку к трём часам дня. Аллу не выпустят, денег же нет, и достать их Оксана так быстро не сможет.

Но через день-другой, задействовав все имеющиеся у агентства связи, она постарается набрать в долг пятьдесят тысяч долларов, передаст их Максиму. А там, глядишь, и афганцев возьмут – такие преступления раскрываются быстро. Но не повезло сразу же, в подъезде. Заклинило железную входную дверь, и Оксана потеряла добрых десять минут. Сначала попыталась открыть сама, потом просто колотила в отчаянии кулаками по створкам и орала, как резаная. Гулкий грохот и пронзительные вопли привлекли внимание соседей и прохожих, в результате чего Оксана получила возможность выскочить на улицу.

Дуя на исцарапанные руки со сломанными ногтями, не сказав спасителям ни слова, она поспешила к метро. Над Москвой распахнулось синее-синее небо – ветер разнёс снеговые тучи, и на газонах льдисто заблестели сугробы. Тротуар вспыхнул золотом. И даже защебетали воробьи, дотоле прятавшиеся под крышами. Низкое солнце зловеще освещало стены пресненских домов, и длинные тени прохожих то скрещивались, то разбегались под ногами.

Контролёрша в метро задержала Оксану, потому что она забыла предъявить проездной. Повезло ещё, что не сдала в пикет милиции – поняла, что у девушки горе, и пожалела. Оксана сбежала по лестнице на платформу, вломилась в вагон, и захлопнувшие двери прищемили её шарф. Пришлось так и ехать до «Баррикадной» и, освободившись, перебегать на «Краснопресненскую». До Белорусского вокзала одна остановка по Кольцевой, а оттуда скоро пойдёт электричка. Кажется, успеваем, решила Оксана, но злоключения не этом не закончились. Наоборот, всё ещё только начиналось.