В плену Левиафана - Виктория Платова Страница 57

Из-за ледяной стены!

Определенно, там кто-то был. Кто-то или что-то.

Еще один живущий. Но не в доме — в стене.

— Эй! — тихонько позвал Алекс. — Эй!..

Его охватил страх, острый и пронзительный, словно несколько раскаленных толстых игл одновременно вошли в сердце и в живот. А самая толстая прицельно попала в горло, и эта — последняя — игла вызвала самую настоящую панику: на какую-то долю секунды он почувствовал, что не может дышать и вот-вот потеряет сознание.

Сознание Алекс все же не потерял. Ухватившись за «летучую мышь», он поднес фонарь к шероховатой, слезящейся снежно-ледяной поверхности стены и увидел в глубине смутный контур человеческой фигуры. Настолько смутный, что лучше было бы приписать его появление разыгравшейся фантазии. Алекс потряс головой, закрыл и снова открыл глаза — в надежде, что тревожное темное пятно исчезнет. Или хотя бы изменит конфигурацию, превратившись просто в обломок скалы. Этим еще можно было объяснить темное инородное тело, затесавшееся в снежную массу. Но контуры фигуры вовсе не желали исчезать, напротив — они стали резче. Теперь Алекс явственно различал линию плеч и шар головы.

А потом…

Потом проступили ладони — как будто человек по ту сторону крепко прижал руки к кромке кокона, в котором оказался.

Ладони — это было уже чересчур, от таких вещей не отмахнешься.

Если бы Алекс дал себе труд задуматься — хотя бы немного, он сразу понял бы: тот человек не смог бы остаться в живых под толщей снега, он вообще не смог бы оказаться здесь, в непосредственной близости от вершины. Лавина обязательно увлекла бы его вниз, как перышко, — слишком уж несопоставимы массы. Но думать Алекс не мог вовсе — он был парализован зрелищем. И шорох… Шорох перестал быть абстрактным шорохом, трансформировавшись в шепот.

— Mayday, mayday, mayday! — взвывал пленник лавины.

«Мэйдей» не относилось к майскому дню (до мая было куда как далеко) и не являлось воспоминанием о майском дне. Это была мольба о спасении. Повторенная трижды, как и положено в случаях, когда жизни людей угрожает серьезная опасность. Когда смерть вот-вот примет их в свои объятия. Звуковой аналог телеграфного «SOS» — вот что означает «мэйдей», придите мне на помощь, помогите мне! Алекс никогда не узнал бы о существовании этого международного сигнала бедствия, если бы не его увлечение радиолюбительством.

Пленник лавины — радиолюбитель?

С тем же успехом он мог быть моряком, летчиком, судовым радистом, авиационным диспетчером. Капитаном корабля, потому что приказ отправить в эфир это послание может отдать только капитан.

И он мог быть… Лео!

Все еще плохо соображая, но повинуясь порыву немедленно вызволить пленника, Алекс подхватил ледоруб и принялся выламывать им куски снега. Пары взмахов хватило бы, чтобы пробиться к ладоням, но они не приближались ни на сантиметр, по-прежнему оставаясь по ту сторону стены. Зато «мэйдей» продолжало звучать все настойчивее:

мэйдеймэйдеймэйдей… мэйдеймэйдеймэйдей… мэйдеймэйдеймэйдей…

Проклятое «мэйдей», казалось, свило гнездо в ушах Алекса и теперь орало там подобно голодному птенцу. И Алекс, сам того не желая, тоже начал орать:

— Сейчас! Потерпите немного, я сейчас!

Вопль закончился внезапно, оттиски ладоней потеряли четкость и превратились в черные неаккуратные кляксы, а Алекс все еще орудовал ледорубом. Он остановился лишь тогда, когда шар головы отделился от плеч, медленно и торжественно. Расстояние между головой и всем остальным телом было не больше нескольких сантиметров и таким и оставалось на протяжении минуты. Только теперь до Алекса дошло, что по ту сторону ледяной стены находится вовсе не человек. Отступивший было страх овладел им с новой силой, ледоруб выпал из рук, а ноги стали ватными.

Что за чертовщина здесь происходит?

Здесь, в проклятом месте, о котором никто не вспоминал на протяжении многих десятилетий. Наверное, жители К. (эти самые мудрые люди на свете!) не были так уж неправы в своем беспамятстве. А поселившийся здесь чужак все испортил. Нарушил равновесие земных и потусторонних сил, и еще неизвестно, кто убил Джан-Франко.

Что его убило.

Кажется, Алекс опрокинул лампу. Бросил ледоруб — орудие, с которым не расставался на протяжении трех часов. И побежал в сторону мансарды, боковым зрением отмечая, как рушится за спиной только что вырытый тоннель. Но не это было самое страшное — черная фигура преследовала его. Между головой и телом по-прежнему зияла щель, что не мешало фигуре двигаться параллельным курсом, не особенно отставая.

Алекс ворвался в мансарду и попытался закрыть окно за собой. Это потребовало дополнительных усилий — из-за снега, наваленного у границы отодвинутой оконной рамы. Но, даже щелкнув замком, успокоился не сразу. Какой к черту покой, если он снова оказался в ловушке, без всякой надежды выбраться на волю самостоятельно? Теперь его положение намного хуже, чем три часа назад. За границами дома прогуливаются призраки, в самом «Левиафане» царят холод и мрак. Ни одно из окон не может служить проводником к свету, он заживо похоронен в ледяной могиле.

Выхода нет.