Эликсир вечной молодости - Ирина Арбенина Страница 57

— А вот чей он брат — тут и кроется самое интересное!

— Не тяните, лейтенант!

— Так вот! Бритиков Анатолий Изотович — родной брат своей сестры…

— Потрясающая фраза! Клянусь, Богул, лучше не скажешь…

— Своей сестры… Бритиковой Маргариты Изотовны…

— А это кто такая?

— А вот такая! — торжествующе возвысил голос лейтенант. — Бритикова Маргарита Изотовна — продавец ларька…

— Да что вы, Богул!

Светлова ухватилась за край стола и оценила, насколько был прав Богул, предусмотрительно предлагая ей присесть и держаться покрепче.

— Именно так и не иначе!

— Неужели та самая продавщица?!

— Да, та самая продавщица из ночного ларька, которую укокошила развеселая компания тинейджеров во главе с Ниной Семерчук, впоследствии Фофановой.

— Вот это да! — изумленно выдохнула Светлова.

— Разделяю ваше изумление.

— А что же он тут делает, этот Бритиков Анатолий Изотович?

— Ну, если он при встрече скажет вам, что осматривает достопримечательности нашего края, то не верьте… И, знаете, почему?

— Почему?

— Потому что в нашем крае достопримечательностей нет. Культурная, так сказать, пустыня.

— И поэтому…

— Да, и поэтому я собираюсь сам с ним встретиться и невежливо поинтересоваться, что он тут, собственно говоря, делает, если речь не идет о достопримечательностях?

— А вы не догадываетесь?

— Думаете, мстит за сестру?

— Думаю, да.

— Значит, Фофанова — его рук дело?

— Вполне возможно. Он так странно обмолвился: “С некоторых пор — это моя дорога! Обычный маршрут”. Теперь мне стали понятны его слова. Возможно, Бритиков специально выбрал этот маршрут, чтобы постоянно бывать там, где отбывают срок те, кто убил его сестру. И, возможно, он знал, что Фофанова приезжает в колонию.

— Но это.., как бы сказать.., не совсем нормально, — Богул почесал в затылке.

— Да чего уж там нормального! Скорее всего он не в себе — крыша поехала. Убийство сестры стало тем пунктиком, на котором он свихнулся. И он Нину убил. И при этом выбрал для нее мучительную, медленную смерть.

— Да, тогда, если убийца Бритиков, понятно, почему Фофанова умерла так странно… Это все объясняет.

— Конечно!.. Для мстителя такая изощренность в выборе способа умерщвления — подходит. “Вот помучайся, как я мучаюсь…” Он, очевидно, — просто сумасшедший. Но если это он — это ужасно…

— В каком смысле?

— В таком!.. Это путает все, что выстроилось с таким трудом.

— А что у вас выстроилось-то, я не понял?

— Богул! — вдруг спохватилась Светлова, не ответив на вопрос лейтенанта. — Ведь Фофанов сейчас в городе! Нельзя, чтобы Фофанов узнал про этого парня. Он наверняка рассудит точно так же, как и мы. Пойдет по той же дорожке. И тогда Бритикову не позавидуешь… Несдобровать ему!

— Надеюсь, от меня он этой информации не получит.

— А вдруг Фофанов уже знает?

Богул пожал плечами:

— Откуда?

* * *

Несмотря на то что Богул и Светлова потратили столько пыла на версию “Бритиков-мститель — убийца Нины Фофановой”, Анатолия Изотовича Бритикова органы Рукомойска решили все-таки не задерживать. Не было, в общем, у них для такого задержания никаких оснований. Как доказать связь между его появлением на трассе и смертью Нины Фофановой, органы Рукомойска понятия не имели.

И Бритиков мог отправляться со своим рефрижератором и куриными окорочками на все четыре стороны.

Тем не менее, когда поутру Светлова подошла к своей машине на паркинге мотеля, рефрижератор Бритикова стоял там, как и накануне. Анатолий Изотович, судя по всему, отчего-то не уехал.

В общем, это было кстати.

Потому что Светловой хотелось выяснить у Бритикова одну деталь, показавшуюся ей внезапно очень важной.

Накануне за злопамятным обедом с грибочками, когда Бритиков опознал Нину на фотографии и утверждал, что видел ее в мотеле “Ночка” бранящейся с Туровской, он — это редкость для свидетеля — вспомнил и точную дату этой сцены.

"Ну, это просто, — объяснил Бритиков. — Конечно, это было девятнадцатого. У меня ведь график: я должен быть с грузом в определенный час в определенном месте. Поэтому я точно знаю даже даты моих остановок на отдых. Если хотите, могу уточнить по сопроводительным документам на груз… Но, в общем, я и так помню”.

Теперь, когда милицией была установлена личность самого Бритикова, стало ясно, что перепутать убийцу своей сестры он никак не мог.

И Светловой пришло в голову: неплохо бы, чтобы Бритиков описал Нинин наряд или, как говорят теперь, “прикид”. Такая девушка наверняка переодевается несколько раз на дню, и вряд ли бы она стала разгуливать в одной и той же юбке двое суток подряд.

Но если Нина девятнадцатого была одета точно так же, как рано поутру, когда Светлова обнаружила ее мертвой за рулем, значит — тогда все и случилось! Разъяренная Туровская вернулась — и…

И сейчас Светлова сможет найти этому подтверждение или опровержение.

Когда Аня подошла к машине Бритикова, Анатолий Изотович сидел на своем водительском месте.

Голова его лежала на руле.

Точно так, как у Нины Фофановой.

Бритиков был мертв.

И это было равносильно тому.., как если бы тот, кто его убил, оставил автограф.

Светлова поднялась на подножку — дверь кабины рефрижератора была открыта.

Анна приподняла голову Бритикова — бедного неудачливого мстителя, заглянула в остановившиеся зрачки.

В том, что Бритиков был убит, сомнений не возникало.

Судя по характерным признакам, его задушили.

В это время из подъехавшей “Ауди” высадились Фофанов и Бобочка.

И остановились, спокойно наблюдая за происходящим.

Вот ведь что!.. Господин Фофанов, кажется, сдержал свое слово поставить город на уши!

— Вы что, дурак? — не удержалась Светлова от упрека тому, кто оставил такой страшный автограф. Хотя дурость демонстрировала как раз она сама: такая непочтительность по отношению к Фофанову могла стоить ей жизни. Но вопрос, не болван ли господин Фофанов, был крайне актуальным. — Зачем вы это сделали, Фофанов?! Я уж не говорю обо всем остальном… Но мы ведь теперь ничего не узнаем!

— Чего?

— Ничего! Ничего мы теперь не узнаем. Но у вас, очевидно, мания величия: вы уверены, что у вас и “мертвые заговорят”. Так вот, не заговорят! Не обольщайтесь. Мертвые не разговаривают.