Демон воздуха - Саймон Ливек Страница 57

— Да, парень, торгующий перьями.

— На рынке меня нашел Проворный. Он был крайне возбужден — сообщил, что видел тебя на трибунах и ты разыскиваешь меня. Он хотел, чтобы я сообщила ему, если увижу тебя. Как будто я и так этого не знала, без всяких напоминаний!

Я угрюмо усмехнулся:

— Ну да, ты ведь исправно докладывала ему обо мне с тех пор! Ты же ходила к нему сегодня утром и рассказала ему все о нашей прошлой ночи? Ведь этого ты и добивалась — в постели выудить все мои секреты и сразу же передать их этому мальчишке? — с горечью добавил я.

— Нет! — крикнула она так, словно я ее ударил. — Все было не так! Все… Ты знаешь это! — Последние слова она проговорила почти шепотом.

— Да уж, представляю. Мне следовало догадаться раньше!

— Да как ты смеешь?! — От злости она даже плюнула на пол. — За кого ты меня принимаешь? Неужели ты думаешь, я стану путаться с первым встречным рабом только для того, чтобы выведать жалкие подробности его грязных шашней с какой-то там продажной девкой?!

Поначалу я даже не сообразил, что ответить, я не верил своим ушам, а потом вдруг понял: это не важно, раз вопрос моего пребывания здесь не стоит. Мой гнев поблек на фоне ее ярости. После всего произошедшего со мной гордость свою я почти растерял, а какие-то ее жалкие остатки не стоили ничего.

— Извини, просто я подумал… — замямлил я. — Ты же сама говорила мне про парня и его папашу.

Она нахмурилась и закусила нижнюю губку.

— По-моему, между ними что-то происходит. Я не понимаю что, но меня насторожили последние слова Проворного. Он посоветовал мне быть осторожной. Сказал, будто никому не хотел причинить зла, только не представлял, как все это остановить.

Теперь я тоже вспомнил, как парень говорил и мне нечто подобное — якобы он не думал, что его отец зайдет так далеко и отправит того омовенного раба на смерть, и про мертвое тело в канале он будто бы тоже не знал. Тогда я не обратил внимания на эти слова, но позже он поссорился с отцом на рынке из-за меня, а еще я не мог забыть ту историю на озере, когда он увидел меня в воде, но промолчал.

— У меня создалось ощущение, — продолжала Лилия, — что парень чего-то боялся, так как все время оглядывался через плечо. Я еще подумала, не отца ли он опасается.

— Да, ведь Туманный находился там где-то неподалеку со своим ножом. Он что, сумасшедший? Парню, наверное, виднее, раз он так боится. Только мне все равно непонятно, зачем он пытался спасти меня и почему его отцу понадобилась моя смерть.

Я еще не успел договорить этих слов, как объяснение пришло само. Выпучив глаза, я сидел с отвисшей челюстью и пялился в пространство перед собой.

— Яот, — встревожилась Лилия, — что с тобой?!

— О Боже! Каким я был дураком! — пробормотал я.

— Что стряслось? О чем это ты?

— Тельпочтли!

— Что Тельпочтли?

— Да он и есть Тельпочтли! Конечно же! — Я даже застонал. — Ну конечно, мой враг! А кто же еще мог так ненавидеть меня и желать моей смерти? — Я провел рукою по глазам, словно снимая с них пелену, до сих пор мешавшую мне увидеть очевидное. — Нет, ты понимаешь? Когда я прочитал послание, оставленное на теле утопленника, я решил, что у Туманного с Проворным, должно быть, имеется некий сообщник, знающий мое полное имя. Но оказывается, им такой сообщник вовсе не нужен. Туманный всегда знал мое имя — ведь Тельпочтли родился со мною в один день, а Тельпочтли и Туманный — это один и тот же человек!

Теперь настал черед Лилии недоумевать:

— Не понимаю. По-моему, ты сказал, что Тельпочтли исчез много лет назад, еще до того, как тебя выгнали из Дома Жрецов.

— Да, это так. Но видимо, он вернулся. И теперь многое объясняется. Во-первых, он скрывается под личиной жреца, которым когда-то являлся, — под этим слоем сажи никто, ни я, ни другие сверстники, не узнает его. Также понятно, зачем ему понадобилось выведывать, при каких обстоятельствах я покинул Дом Жрецов и про Маисовый Цвет. Он одержим, он испытывает ко мне лютую ненависть и готов убить меня собственными руками.

— Но почему же его сын точно так же не хочет твоей смерти?

— Вот этого не знаю. Может, у него просто нет ко мне такой ненависти, как у отца, и он думает, что тот просто сорвался.

Но тут же в моей голове мелькнула мысль, от которой былой ужас охватил меня — вокруг меня снова разверзлась пропасть, и я услышал страшный голос, с упреком произносивший мое имя.

Я не нашел в себе сил высказать предположения вслух, но вместо меня это сделала Лилия:

— А может, он считает своим отцом тебя?

— Нет, — решительно возразил я, стараясь унять колотившую меня дрожь. — Нет, этого не может быть. Маисовый Цвет сама сказала, что ребенок не мой. И Тельпочтли забрал ее с собой. Он ни за что так не поступил бы, если бы она носила в своем чреве ребенка от другого мужчины. Нет! Это не мой ребенок. Он не может быть моим. Нет!..

Потупившись, Лилия растерянно разглядывала свои руки, а я задумчиво жевал лепешку. Она первая нарушила молчание, снова спросив, что я собираюсь делать.

— Исчезнуть, наверное, — угрюмо произнес я. — Ведь я разыскивал тебя, только чтобы передать послание для твоего сына, но сейчас я понял, что мне по горло хватает всех этих неприятностей. В настоящий момент мне нужно где-нибудь укрыться и подлечить ребра. А здесь оставаться слишком опасно.

— Понимаю. — У Лилии хватало учтивости изобразить сочувствие.

— Ну а ты? Что предпримешь ты?

— Мне придется снова встретиться с Проворным, — ответила она, избегая моего взгляда. — И передать ему все, что ты мне рассказал, — о той девушке и твоем уходе из Дома Жрецов. Остального я, конечно, говорить не стану. Я надеюсь… — Она судорожно перевела дыхание и продолжала: — Я надеюсь, этого окажется достаточно, чтобы вернуть Сияющего Света. Ведь они же не могут держать его у себя всю оставшуюся жизнь?

Я глотнул воды и наблюдал за нею поверх ободка миски. Вид у нее был усталый и печальный. Должно быть, с тех пор как пропал ее сын, она почти совсем не спала. А сколько раз за это короткое время менялось у нее настроение, подумал я, вспомнив и приступы ее гордыни, и внезапную доброту, и страсть, и гнев, и откровенную печаль.

Мне припомнились также слова ее отца о вкусах и привычках своего внука. Конечно, я понимал, что если старик окажется прав, то я рискую снова вызвать ее гнев. Но выбора у меня не оставалось, мне нужно было знать, поэтому, вздохнув, я спросил:

— А какие именно дела связывают твоего сына с Туманным?

Лицо ее окаменело.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, мне, например, известно, что весь ваш товар перекочевал на его склад. Мне сообщил об этом твой отец.

Лилия судорожно перевела дыхание.

— Туманный убедил моего сына, что это будет самое надежное место для хранения товара. Будто бы там про него точно не узнает ни одна душа. Я пыталась убедить сына не делать глупостей, но он мужчина и принял это решение. Сын не послушался меня, а отец не вмешался. И не забывай: Сияющий Свет сильно задолжал Туманному. Теперь мы у него в полной зависимости. Я понятия не имею, где этот склад. И Сияющий Свет не смог мне этого объяснить, потому что сам не знает! Я просто тихо надеюсь, что мой сын и Туманный не рассорятся окончательно и Туманный будет все-таки частями выдавать нам наше добро, чтобы мы хоть как-то смогли бы жить. Правда, теперь…