Маэстро, ваш выход! - Вячеслав Жуков Страница 57

Прозвучало, как оправдание, и окрыленный этим оправданием Грек напустился на приятеля лейтенанта, желая немедленно рассчитаться с ним.

– Понял, летеха? Мать твою! И не болтай, чего не надо. Член у меня, видишь ли, отсохнет. Нашел, гад, по какому месту ударить. Ты что не знаешь, это место для меня самое дорогое. Без него я пропаду совсем. Не одна женщина тогда на меня не взглянет. Так что знай, чего в следующий раз болтать языком.

Ваняшин воткнул лопату в землю и поднял обе руки, давая понять, что он забирает свое пророчество назад.

– Ладно, Сан Саныч, успокойся, – он покосился на обмоченный забор и решив, не отказывать себе в привычке, не упустил, чтобы опять не поддеть Грека: – Да, от твоего графите теперь забор поржавеет, – проговорил он.

Грек взревел лютым зверем:

– Николаич, скажи ты ему, чтобы заткнулся, или я за себя не отвечаю. Урою его, гада, прямо здесь. На этом месте.

Туманов уже во всю орудовал лопатой, снимая верхний слой земли, который состоял из нарезанных кочек с переплетенными корнями крапивы. Когда этот слой был снят, лопата легко стала вонзаться в рыхлый песок. И вскоре из песка показался угол целлофанового пакета, заметив который Грек тут же забыл о недавней неприязни к лейтенанту Ваняшину. Вырвал у него из рук лопату, сказав:

– А ну, дай-ка теперь я разомнусь.

– Давай, разомнись, – проговорил Ваняшин и отошел в сторонку, наблюдая за тем, с каким усердием Грек принялся копать. Причем, делал он это так, будто откапывал клад, за который ему непременно полагалось двадцать пять процентов вознаграждения. Но то, что они откопали, кладом не назовешь.

В большом целлофановом мешке лежал человек, посмотрев на которого, Грек брезгливо поморщился и отвернулся.

Ваняшин внимательно посмотрел на Грека, сказав:

– Ты чего, Сан Саныч, свою хрюшку воротишь в сторону? Не нравится?

Грек покосился на труп лежащий в целлофане. ФедорТуманов возле него присел на корточки, внимательно разглядывая. А Грека чуть не стошнило.

– Не нравится мне, Леша, мертвецам в лица заглядывать. А этому особенно. Видишь, как оскалился. Язык высунул, как будто лизнуть хочет, – сказал он.

Ваняшин наклонился, осматривая рану на голове убитого.

– Не нравится ему, – хмыкнул лейтенант. – Тебе бы так по башке двинуть, как бы ты тогда оскалился, – проговорил Ваняшин.

Грек едва не пнул сидящего на корточках приятеля ногой под зад.

– Вот только не надо переходить на личности. Понял, лейтенант, – с обидой проговорил Грек, потом спросил у Федора: – Николаич, ну что, будем вызывать экспертов?

Кивком головы майор подтвердил на это свое благословение.

– Придется. Имеются все признаки насильственной смерти. Рана на голове. Пулевое отверстие в груди, – начал он перечислять признаки, согласно которым смерть этого человека следовало классифицировать, как насильственную.

Но перечисления получились неполными. Скорее всего, майор не счел нужным продолжать, и Ваняшин решил продолжить за него.

– Да и сам он не стал бы залезать в этот целлофановый мешок и закапывать себя землей, – дополнил он. Федор согласно кивнул. А Грек достал свой сотовый и набрал номер эксперта Семина. Когда тот ответил, Грек назвал ему адрес, по которому криминалисту надлежало приехать, причем, в срочном порядке. Потом он отключил телефон и сказал Туманову с Ваняшиным:

– Семин со своими гвардейцами скоро будет тут.

Мучимая любопытством, и тем, что уж слишком долго оперативники возятся в дальнем конце участка, Инна отложила книгу и решила пойти и посмотреть, подтвердилось или нет предположение о закопанном трупе. Подошла. И тут же пожалела об этом. Уж лучше бы не подходила.

– Вот, – кивнул Туманов на труп, лежащий в целлофановом мешке. До приезда Семина, его решено было не распаковывать.

Инна глянула, и ей чуть не стало плохо.

– Только этого мне тут и не хватало, – проговорила она, брезгливо поморщившись. Хотя и не выказала большого испуга. Просто сделалось очень противно. О нечто подобном только что читала в книге. А тут, пожалуйста, такое же наяву. Было неприятно на это все смотреть, и она отошла к забору, уставившись на влажное пятно на металле и потеки по кирпичной кладке. Потом поглядела на оперов, кажется, догадываясь, что это могло быть. Весь вопрос в том, кто из них троих оказался несдержанным нахалом.

Туманов с Ваняшиным стыдливо отвели глаза. Федор незаметно от женщины показал Греку кулак. Зато сам Грек стоял и, как ни в чем не бывало, таращился в прекрасные глазки красотки своими черными наглыми глазами.