И все-таки она красавица - Мишель Бюсси Страница 56

Гаврила цепко держался за штурвал. Они еще не вышли в открытое море, но берега уже не видно. А пассажир бросал вызов пустынному горизонту.

Поднимается ветер! Нужно пробовать жить!

Воздушный поток листает мою книгу.

Кстати, о ветре – пожалуй, нужно возвращаться. Если Лорел и Харди хотят купить старое корыто, они увидели достаточно. Темнокожий – Лорел – подтвердит своему дружку с чековой книжкой, что все в порядке, «Севастополь» держится на плаву!

Но прежде Гаврила хотел разыграть собственную карту. Он повысил голос, перекрывая шум двигателя, и спросил:

– Чтение стихов на борту станет частью программы будущих круизов?

Альфа́ подошел ближе, держа руки в карманах, и прислонился плечом к рубке.

– Нет, это я для собственного удовольствия.

Удовольствия?

Гаврила не поверил, ухмыльнулся, продемонстрировав отсутствие зубов, и пассажир уточнил:

– Я читал «Морское кладбище» Поля Валери. Выучил в школе, в младших классах. Вам не кажется, что море похоже на бескрайнее кладбище?

Гаврила в ответ пожал плечами, сбросил обороты, чтобы начать торможение, кашлянул, будто тоже готовился к декламации. «Севастополь» покачивался на волнах, двигатель рычал.

– То, что вы тогда обсуждали с партнером… в трюме… ну, насчет голых блондинок… Это не шутка?

Альфа́ так удивился, что едва не потерял равновесие и ухватился за ближайший буй на леере.

– Да я не подслушивал, – начал оправдываться Гаврила. – Так, обрывки фраз сами влетели в уши… наподобие хлопьев тумана… если понимаете, о чем я… Вы трепались про баб топлес на палубе, официанте с коктейлями на подносе и рулевом в морском джемпере. Если покупаете судно для таких дел, я участвую. Сколько плавал по Средиземному морю, вожу одно старичье! Курсируют между фабрикой, где разливают оливковое масло, ресторанами и тремя греческими храмами. Я умею держать рот на замке и, если захотите, даже к дантисту схожу, чтобы клиентов не распугать.

Ветер хлестал Альфа́ по щекам, и он надел вязаную шапочку, снова спрятал руки в карманы и подошел вплотную к рулевому.

– Можете не отвечать сейчас, – не унимался Гаврила. – Я пятнадцать лет хожу на тридцатиметровых яхтах и ни разу не видел на палубе даже кусочка голой сиськи! Я так понял, вы хотите переоборудовать трюм, чтобы были кровати, души и все такое прочее… – Он заговорщицки подмигнул Альфа́: – Если откроете шикарный плавучий бордель или порнушку будете снимать – тоже хорошее дело. Я могила, слово моряка! Кладбищенского моряка!

«Севастополь» не двигался, как будто Гаврила решил дождаться ответа, прежде чем вернуться в порт.

– Солярка кончилась? – встревожился Альфа́.

– Хватит на кругосветное плавание!

Мааль вернулся к созерцанию волн.

Великое море, знающее исступленный восторг,

Тысяч и тысяч идолов солнца,

Абсолютная гидра, опьяненная твоей синюшной плотью,

В смятении, подобном тишине.

«Да он издевается!» – решил моряк и закричал, изобразив замах кнутом:

– Галопом, лошадки! Домой! Будем у причала через час, убедитесь, на что способен «Севастополь»!

Гаврила наклонился, потянул за рычаг управления, а когда поднял глаза…

…увидел наставленный на него пистолет.

– Я… я пошутил насчет шлюх… – промямлил он. – Я… ничего не слышал… Я…

– Спокойно, дружище! Если ты и впрямь хороший рулевой, все будет нормально. А теперь сменим курс.

Мирный тон парня, цитирующего Поля Валери и вооруженного пушкой, никого бы не успокоил. Прямо Тарантино какой-то! Гаврила запаниковал, как будто оказался на борту «Боинга-747», захваченного джихадистами. Пялился на воду, воображая, что на траверзе вот-вот появится остров и ему прикажут выброситься…

– Ку… куда мы плывем?

– Прямо. На ту сторону Средиземного моря.

48

16:01

Жюло был околдован.

Лейли Мааль вошла в комиссариат Пор-де-Бука и направилась к трем сыщикам, похожая на взволнованную, но уверенную в своем таланте актрису, закаленную нелегкой жизнью на сцене, и Жюло ее полюбил.

Нет, это не была любовь с первого взгляда, Лейли Мааль по возрасту годилась ему в матери, но от этой женщины исходила невероятная сила. Такие женщины непотопляемы, могут навязать свою волю метким словцом, а целеустремленностью напоминают муравьев, упорно ползущих вперед, огибающих препятствия и всегда добирающихся до места назначения – даже с грузом, превышающим собственный вес.

А еще эта муравьишка не забыла, что значит быть красивой. Пахнуть медом и одеваться в лепесток первоцвета. Выбранные ею тона – лиловые тени на веках, красные бусины в волосах, мандариново-оранжевая туника – выглядели оберегами против серости жизни.

Они допрашивали Лейли втроем – Петар, Жюло и майор Тони Фредиани, хорошо знавший марсельскую криминальную среду, в частности мафиозные сети, наживающиеся на иммиграции. На его участии настоял следователь Мадлен, после того как утром нашли второй труп и дело Валиони – Куртуа перешло под юрисдикцию центра. Все проявляли активность, так что понадобится несколько часов, чтобы утихли страсти между министерством и Центральным управлением судебной полиции, и все договорились со всеми, кто что будет делать и сколько ответственности на себя возьмет.

Лейли села напротив полицейских.

– У меня все в порядке с документами, – сразу сказала она. – Я получила статус резидента на десять лет, работаю по договору и…

Петар перебил ее, не повысив голоса:

– Мы знаем, мадам Мааль, мы все знаем.

Жюло кивнул, подтверждая слова шефа. Он быстро прочел досье Лейли Мааль, из которого следовало, что, попав во Францию, она несколько лет оставалась нелегалкой, но все время работала и даже платила налоги. (У лейтенанта в голове не укладывалось, как такое возможно!) Три года назад она узаконила свой статус. Работает. Получила бессрочный трудовой контракт. Образцовый жизненный путь.

– Вы принесли фотографии дочери? – спросил майор.

Лейли полезла в большую сумку-торбу, и Жюло отвлекся на страницу Faline95 в фейсбуке. В ее аккаунте, как и у Bambi13, имелось несколько вызывающих фотографий «без лица», но все снимки были сделаны в окрестностях Марселя: на пляже Эстак, на фоне Фриульских островов, среди белых скал в каланках ^[100] у деревушки Ле Гуд, в городском бассейне Пуэн-Руж…

И все-таки, при некоторых различиях, Жана-Лу Куртуа завлекли аналогичным способом – с помощью виртуального секс-парада, ставшего теперь банальным оружием самоуверенных красоток. Фотографии в купальнике, игра теней на выпуклостях и изгибах обнаженного силуэта, крупные планы анатомически эротичных деталей, иногда на грани. Два тела, похожих как две капли воды, две юные метиски.