Часы остановятся в полночь - Лариса Соболева Страница 56

Лика переоценила себя, придя домой, гадливо морщилась, было ей неуютно, пропал аппетит. Но все проходит, гадливость тоже, вырабатывается привычка жить по определенным правилам. Некоторое время спустя Лика – невероятно, но факт – вошла во вкус, да, ей понравилось развлекать мужчин!

И вдруг Лора узнает, сколько на самом деле за нее и Лику дают: тетка забирала себе три четверти! Кому это понравится? К тому времени один из клиентов предложил Лоре встречаться подальше от Ксении Макаровны, он-то и сказал, сколько платит, а она просчитала процентное соотношение. Лора тетке ни слова упрека или намека, согласилась на встречи. Затем с клиентами, которым нравилась, договаривалась о том же, установив сумму меньше, чем брала вонючка, но больше, чем получала. Короче, научилась обманывать тетю, научила обману и Лику. Но не все клиенты соглашались на гостиницу, боясь встретить там знакомых и как следствие – сплетен. Тогда-то и пришлось Лоре договариваться с младшей:

– К нам придут гости, ты, пожалуйста, не выходи. Посиди в своей комнате, почитай, ладно?

– А кто придет? – поинтересовалась Лана.

– Мужчины, ты их не знаешь.

– А что вы будете делать?

– Поболтаем немного, посмеемся, они нам дадут денег, вот и все. Мы можем на тебя положиться? Ты будешь сидеть у себя тихо?

– Буду, – пообещала Лана, догадываясь, что это за мужчины и зачем придут, ее оскорбляла ложь.

Но в атмосфере животных стонов Лана чувствовала себя лишней, злилась и затыкала уши ватой. К счастью, это случалось редко, основная работа была у вонючки.

А Максим принял Лору за небесное создание, за подарок свыше! Как же он, человек искушенный, распознающий обман и притворство с легкостью провидца, так обмишурился? У него не было слов, потому молчал минут пять, курил. И все же тьма вопросов сотрясала нутро, не получить на них ответов – невозможно, потому что из-за той ошибки (роковой, не меньше) он сегодня изгой.

– И тебя привлекли к работе? – спросил Максим. Лана кинула в него вороватый взгляд, потупилась, он раскусил ее: хочет солгать. – Говори уж правду. Если узнаю, что навешала лапшу мне на уши, пожалеешь.

– Привлекли, – созналась она.

– И когда?

– Два года назад.

– Два года?! Тебе ж тогда было…

– Да! – огрызнулась Лана. – Почти тринадцать. Вонючка так потратилась на нас, столько сделала для нас, столько потрудилась ради нас, что не могла не пополнить карман. Больше не спрашивай ни о чем, не буду говорить. Не хочу! И так много рассказала, расстроила тебя… Извини.

– А зачем я нужен был Лоре?

– Не понимаешь? – удивилась Лана. – Ты мужчина. Нам нужен был человек, который бы защитил нас от вонючки. И потом, ты разве не знаешь, что женщины хотят замуж? Муж – это стена, любовь.

– Замуж она захотела, – произнес он с горечью. – Значит, вы решили завязать и в качестве завязки использовать меня?

– Ой, наивный же ты! – презрительно скривила она рот. – Кто б там завязал! Ты, Макс, не знаешь о жизни ни фига. Замуж – это мечта, которая только в голове находится, ты ее никогда не поймаешь. Завязать… Пришлось бы тебе все рассказать, потому что вонючка не оставила бы нас в покое. А у вонючки были… как это… компаньоны! Одного я точно знаю, Биулин его фамилия, он переломал бы тебе все кости, то есть не он сам, а попросил бы кого-нибудь. Я думаю, до этого не дошло бы, потому что, если б мы рассказали, ты бежал бы от нас на реактивной скорости, разве не так?

Максим смутился, ибо малявка знала его неплохо. Лана права: да, его не задержала бы возле Лоры и возвышенная любовь. Во-первых, он брезглив и, узнав правду, помимо воли почувствовал бы отвращение к Лоре. Во-вторых, Максим не верит, что, побывав на помойке, кошка не вернется туда. Но то, что Лана – по существу, ребенок – жрица плотских развлечений, его возмутило.

– Крутые вы девочки, а я… я действительно наивный, принял вас за зефир воздушный. Хорош зефир! Да как ты посмела предложить мне себя? Я, по-твоему, ненормальный?

Лана опустила голову в косичках и бантиках, всхлипнула и призналась, чего она боялась:

– Ты все время с Настей и Настей. Смотришь на нее не так, как на меня, она тебе нравится. Очень нравится. И вы бросите меня, сдадите в интернат, в детдом… Я подумала: если ты переспишь со мной, то передумаешь отводить меня в детдом, оставишь у себя.

– Ну, ты дура… – пробасил он. Нет, ее логику ему никогда не понять, потому что она вывернутая. – Первое: Настя мне не нравится…

– Нравится, нравится, я женщина и все вижу.

– Ты женщина?! – хохотнул он. – Ты даже не девушка, ты малявка, детский сад. У тебя перевернуты все представления, а у меня патологических отклонений нет.

– Я исправлюсь. Макс, не бросай меня… пожалуйста…

– Исправится она, – хмыкнул он. – Свежо предание, да верится с трудом. Ладно, малявка, у меня и так башка распухла, иди.

Нехотя Лана спустила ноги на пол, поднялась, завернулась в одеяло, но вдруг хитро прищурилась и выдала:

– А если я сейчас закричу, прибежит Настя и увидит нас вместе, как ты меня целуешь?

Ну, такой сюрприз она запросто может смастерить, Максим на всякий случай отошел подальше от кровати и предупредил, погрозив пальцем:

– Только попробуй устроить спектакль. Тогда я отвезу тебя в город и вышвырну на той дороге, где тебя нашел, будешь сама решать, как и где тебе жить.

– Я пошутила, – улыбнулась девочка, затем тяжко вздохнула, надув пухленькие губки. – Ладно, спокойно ночи, Макс.

Максим проверил дверь, замка нет, он плотно ее закрыл и приставил стул. Теперь, если малявка вздумает вернуться, он услышит и проснется. Лег и время от времени взмахивал руками:

– Исправится она! Хе!