Срочно в номер; Погибать, так с музыкой - Светлана Алешина Страница 56

– Да, но и приятностей тоже, – сказала я и поторопилась разъяснить удивленно поднявшему брови собеседнику, что под словом «приятности» я подразумеваю исключительно свое сказочное освобождение.

– Ну, собственно, это я и собирался с вами обсудить, – негромко сказал Сидоров и предложил попробовать вина.

Пришлось уступить напору.

– Дело вот в чем, – продолжил Владимир Петрович, – у меня с Сашкой давние дела и не менее давние счеты. Он мне кое-что должен, и теперь пришло время подбивать бабки, а у него на этот счет оказались свои соображения. Саша решил, что возвращать долги не станет, и, хотя он прямо этого не сказал, все его поведение свидетельствовало только об этом. Ваше же похищение стало частью его плана. Вы видели, как нагло и открыто это было сделано.

– Конечно, – согласилась я, – это меня и удивило. Обычно похитители стараются спрятать свои лица, засекретить имена…

– Все верно, все так, но только в том случае, если заложник выходит на свободу. А в вашем случае расчет был не на выкуп, а на ваше, извините, убийство.

Владимир Петрович остановился и пристально взглянул на меня. К мысли об убийстве я уже успела как-то привыкнуть, тем более что опасность миновала, и поэтому ужасающего эффекта, как, наверное, ожидал Сидоров, эти слова на меня не произвели.

Владимир Петрович пожевал корочку хлеба и продолжал:

– Не получилось по его расчетам убить вас в тот же день – не такой был бы резонанс, как планировалось. Но через пару деньков это бы произошло, и тогда ваши трупы повесили бы на меня. Доказательная база была, конечно, слабовата, но, как говорится, осадок остался бы. А в нашем деле даже не намек, а тихонький слушок может стать решающим, чтобы запросто опорочить репутацию человека.

– Мы уже стали заботиться о репутации? – не подумав, ляпнула я и, поймав жесткий взгляд Петровича, поспешила объяснить, что я имею в виду. – Мне казалось, что сейчас только деньги имеют значение, а все остальное…

– Вы не правы, Ольга Юрьевна, – сухо, с достоинством произнес Владимир Петрович. – Одно дело – бандит с деньгами, к нему отношение настороженное. Его побаиваются, но не уважают и стараются с ним дел иметь поменьше, потому что психика такого человека настроена на простейшее решение проблем. Иное отношение к предпринимателю, для которого экономическая составляющая будет определяющей в его поступках, и в случае возникновения проблем, а они неизбежны, он будет стараться сначала их решить экономическими методами. Понятно, что такой человек предпочтительнее. Вы понимаете меня?

– Да, – я достала из сумки сигареты, – если бы прошел слух, что вы используете не те методы, то…

– Все верно, – сказал Владимир Петрович, не дослушав, и, склонившись над тарелкой, занялся омаром.

– Но пока я все-таки не понимаю, какое имею отношение ко всем этим делам, – заметила я. – Мы не публиковали репортажей ни о вас, ни об Александре, так что для меня – загадка все, что случилось…

– Все просто, но именно в простых решениях часто и заключена настоящая сила, сметающая все на своем пути, – сказал Владимир Петрович. – Произошло следующее: у меня пропала жена. С женой у меня отношения не всегда были безоблачными, но как-то мы ладили. Опять же действовала экономическая схема, о которой я вам только что говорил. Семья – это чисто экономический союз, и если иной раз он возникает как нечто романтическое, то в любом случае позже сходит на позиции, прописанные еще Марксом и Лениным. Помните насчет оплаты труда по политэкономии социализма? «От каждого по способностям, каждому – по труду». Это закон жизни, и не нам с ним спорить.

Я и не стала спорить, тем более что замужем еще не была, но мысль запомнила. Нужно будет как-нибудь спросить у Маринки, как она к этому относится. Наверное, она сначала покричит, что все это чушь собачья, а потом начнет думать. Может быть, что-то и надумает.

– Ну так вот, – монотонно продолжил Владимир Петрович. – У меня есть веские основания предполагать, что моя супруга не пропала неизвестно куда, а очень даже неплохо устроилась с помощью того же Саши, мать его за ногу! План у них был неплохой, но тут получилось, что на пути осуществления этого плана возникли вы, любезнейшая Ольга Юрьевна. По этой причине и пришлось Саше вас похитить, а мне понадобилось вас освободить, потому что вы стали крупной картой в этой игре.

– Не поняла? – честно призналась я.

– Сейчас объясню, – отозвался Владимир Петрович, но тут портьеры на дверях кабинета дрогнули, и вошел Гоша. Владимир Петрович удивленно взглянул на него, однако промолчал.

– Шеф, – быстро произнес Гоша, – тут приехали менты…

Гоша не успел договорить. Занавески раздвинулись, и в проходе появилась известная в нашем городе дикторша «Криминального Тарасова» Лилька Назарова, которую я немного знала, в сопровождении здоровенного дяденьки с включенной видеокамерой на плече.

Я замерла от изумления, Владимир Петрович медленно скривился и, сминая рукой салфетку, вытер ею рот.

Лилька, вздрагивая от профессионального рвения, не останавливаясь, продолжила проговаривать текст, начатый ею где-то за пределами видимости.

– …В отдельном кабинете за дружеской беседой мы встретили небезызвестного в нашем городе предпринимателя господина Сидорова, в некоторых специфических кругах имеющего прозвище Сидор. Необычно то, что находится он здесь не с каким-нибудь авторитетом или бригадиром, а вместе с не менее известной дамой, главным редактором газеты «Свидетель» Ольгой Бойковой. Газета госпожи Бойковой славится своей осведомленностью о самых разных аспектах жизни нашего города и власти, и вот, похоже, сейчас мы познакомились с одним из так называемых конфиденциальных источников, откуда госпожа Бойкова черпает наиболее ценную информацию. Здравствуйте, Ольга!

Я взглянула на Владимира Петровича. Он, пряча глаза, бросил салфетку на стол и, боком обойдя его, направился к выходу.

Нужно было срочно спасать ситуацию. Я оказалась в откровенно глупом и двусмысленном положении.

С одной стороны, мне нужно было убедить Петровича, что к этой провокации я не имею никакого отношения. С другой – мне необходимо было выглядеть более или менее сдержанно и прилично перед видеокамерой, потому что Лилька уже начала диктовать свои комментарии, и в каком ключе продолжатся разглагольствования, было уже ясно.

– Я не давала согласия на интервью, – внешне миролюбиво сообщила я, взглянув в камеру.

– Было бы странно, Ольга, если бы вы захотели его дать, находясь в таком обществе. Скажите, пожалуйста, каковы ваши отношения с господином Сидоровым? Вы обсуждали здесь, в этом интимном кабинете, при приглушенном свете какие-то деловые проекты? Если да, то какие именно? А если нет, то что вы здесь делаете?

Я видела, как Владимир Петрович, не оглядываясь, вышел из кабинета, Гоша, прикрывая ему спину, направился следом.

Не помню точно, что я сказала Лильке, но что-то ведь, конечно же, сказала, хотя, если честно, мне хотелось здорово врезать по ее радостной физиономии. Девочка сделала сенсацию, понимала это и светилась счастьем. Я же за успех коллеги вовсе не радовалась. Вот такая я эгоистка.