Пенсне для слепой курицы - Галина Куликова Страница 56

Наконец пришло время расставаться. Вера с Глебом и Ирочказасобирались домой. Крылов вызвался отвезти Липу.

— Я тебя провожу, — сказал Горчаков.

— Да зачем? Я ведь на машине, — как мне казалось,легкомысленным тоном ответила я, копаясь в сумочке.

Горчаков подошел поближе и произнес так тихо, чтобы другиене услышали:

— Но мне хочется тебя проводить!

Я решила дать ему шанс. Интересно, когда мы останемсянаедине, расскажет он мне правду об Альбине или нет?

— Ну хорошо, поехали, — пробормотала я. —Только учти, прав у меня нет.

Но Горчаков продолжал тянуть резину. В конце концов мыостались в квартире одни.

— Нам надо поговорить, — мрачно сказал он.

— Поговорить можно и в машине.

— Нет, нам надо серьезно поговорить.

Я присела на стул и приготовилась слушать. В течениепоследующих десяти минут он разглагольствовал о своих чувствах: мол, он неожидал, что может испытывать столь сильное влечение к женщине, что для него этонастоящее потрясение, и так далее, и тому подобное. К концу его речи я была вярости. Не только потому, что, его, похоже, вовсе не интересовали мои чувства,но и потому, что он так ничего и не сказал мне про Альбину. Я решила спроситьсама.

— А как же твоя жена? — Я сверлила его взглядом.

— Моя жена? — Горчаков явно растерялся, и японимала, почему!

— Моя жена не может помешать нашим отношениям, — наконецнашелся он.

— А вот и может, — не согласилась я. — Онасуществует, и с этим нельзя не считаться.

— Не думаю, что тебе нужно из-за этогопереживать, — пробормотал Горчаков, приближаясь ко мне. — Говорютебе: эта проблема решаема.

Он обхватил меня за талию и притянул к себе. И тут я егооттолкнула двумя руками. Он отпустил меня и пошатнулся. Размахнувшись, язалепила ему пощечину, сопроводив ее весьма выразительным комментарием:

— Негодяй!

— Кто? Я? — Горчаков непроизвольно схватился защеку, глядя на меня большими растерянными глазами. — Не понял…

— Где же тебе понять? — Я схватила свою сумку и,рванув дверь, бросилась вниз по ступенькам. — Можешь меня непровожать! — крикнула я на бегу. — Кстати, я увольняюсь! Так что,если не выйду на работу, можешь не беспокоиться!

— Марина! — закричал Горчаков сверху.

Но я была для него уже вне зоны досягаемости. Конечно, еслибы он сломя голову бросился меня догонять… Но он этого не сделал.

Кусая губы, я ехала по направлению к своему дому. Меняраздирали противоречивые чувства. Может, я напрасно сорвалась? Ведь Горчаков —мечта всей моей жизни. И я только что узнала, что он свободен да к тому женеравнодушен ко мне. Чего же мне еще надо?

Другая часть моего сознания протестовала изо всех сил. Он неговорил о любви, только о симпатии. И он не признался, что Альбина — егосестра, а не жена! Он все еще не доверял мне. Иными словами, Горчаков собиралсяначать наши отношения не лучшим образом — со лжи и недоверия. Меня это никак неустраивало. «Лучше уж вообще ничего, чем такие отношения», — в который разподумала я.

Поглощенная душевными переживаниями, я совершенно позабыла отой занозе, которая сидела в моем сердце и время от времени напоминала о себетревожным покалыванием. Я несколько раз пыталась понять, что же такое менябеспокоит, но не могла сосредоточиться.

Между тем стемнело. Я ехала по городу, едва замечая еговечернее очарование. Обычно я люблю глазеть по сторонам, меня привлекаютподсвеченные разноцветными огнями витрины, огромные электронные табло,красочные рекламные щиты, почти игрушечные фасады отреставрированных зданий, носегодня все проскакивало мимо сознания.

Я старалась прогнать печальные мысли и переключиться наболее веселые. Старалась думать о том, что история с Шапкиным наконецзавершилась. Что я и девочки остались живы, а Вера даже нашла живого иневредимого мужа. О том, что Липа, кажется, наконец поняла, что такое интерес кмужчине. Но, завершив круг, мысли мои снова возвращались к Горчакову, и всеначиналось сызнова.