Судный день - Курт Ауст Страница 56

Мария лежала на кушетке в нашей комнате, куда мы отправили ее, чтобы она из своей каморки не услышала, как мы беседуем со всеми остальными. Девушка листала одну из профессорских книг, рассматривая гравюры, изображающие скелет и черепа.

– Какой чертовщиной вы тут занимаетесь?! – спросила она, отрывая изумленный взгляд от жутких картинок.

– Там показано, как устроено человеческое тело, – объяснил я, – профессору важно это знать для врачевания.

Явно успокоенная таким объяснением, она спустилась вслед за мной по лестнице. Перед дверью в харчевню она дотронулась до моей руки и шепнула:

– Не забудь – в полночь в прачечной!

Я смущенно кивнул, но у меня достало сообразительности уточнить:

– Если мы к тому времени закончим. Если нет – приду позже.

Она понимающе кивнула, и мы зашли в харчевню.

– Мария, ты когда-нибудь разговаривала с графом? – начал Томас.

– Да, потому что в еде у графа имелись особые пристрастия.

– Вчера вечером госпожа фон Хамборк намекнула, что граф очень грубо обошелся с тобой и Бигги. Как это произошло? Что он сказал?

Мария непонимающе посмотрела на него:

– Бигги? Что это такое?

– Нищенка. Женщину, которая просидела несколько дней у вас на кухне, зовут Бигги. Это та, что дала тебе лекарство от зубной боли.

Услышав в голосе Томаса насмешливые нотки, Мария покраснела, но не смутилась – в ее глазах засверкали гнев и злость.

– Эта ведьма нас сглазила! Хозяйка мало того, что слегла, так еще и стала совсем несносной – прежде я такой ее никогда не видела! И стоило ведьме лишь появиться на пороге, как граф умер. Чего же дальше ждать? Священник грозится, что наступит конец света! И все это – оттого, что здесь объявилась эта ведьма!

– С таким же успехом ведьмой можно назвать тебя или меня, – попытался успокоить ее Томас, однако его слова лишь сильнее разозлили девушку.

– Профессор и меня считает ведьмой?! – прошипела она, брызгая слюной и сверкая глазами.

В ответ Томас Буберг улыбнулся и постарался успокоить ее:

– Да нет же. Я знаю, что ты – никакая не ведьма. И знаю я это потому, что ведьм просто-напросто не существует. Поэтому ни ты, ни Бигги не можете оказаться ведьмами.

– Вот уж не знаю… – пробормотала Мария, похоже, успокаиваясь. Томас пристально смотрел на нее.

– Где ты находилась в тот вечер, когда графа убили?

– Профессор что же, считает, что это я сотворила? – Она недоверчиво оглядела тучную фигуру профессора. Пытаясь смягчить свои вопросы, тот прямо-таки лучился спокойствием и доброжелательностью. Но, похоже, Марию ему провести не удалось.

– Нет, Мария, я так не думаю. Ты добрая девушка, а в одном я твердо уверен: убийца графа – человек злой, не только перед Богом, но и перед людьми. – Томас на секунду умолк, чтобы до девушки дошел смысл его слов. – Я должен отыскать этого человека, пока он не совершил еще большее зло, и рассчитываю на твою помощь, Мария.

– Чем же я помогу, когда я ничего интересного не видела? – недовольно возразила девушка.

– Постарайся точнее отвечать на мои вопросы. Это мне поможет.

Мария немного помолчала, а потом кивнула, словно говоря – “ладно уж, спрашивай”.

– Итак, Мария, где ты находилась в тот вечер, когда графа убили? – повторил Томас.

– На кухне, как обычно. Готовила ужин. Варила суп – вы, профессор, и ваш… – она взглянула на меня и робко улыбнулась, – …помощник его сами потом ели.

– Кто еще находился в этот момент в харчевне? И где была Бигги – сидела возле дровяного короба?

– Да, там она и сидела, – ответила Мария с неприкрытой неприязнью, – а еще в харчевне были плотник Густаф с пастором.

– Ты точно знаешь, что они там были, или это твое предположение? Подумай – это очень важно!

Девушка вытаращила глаза:

– Вы подозреваете кого-то из них?

Томас кашлянул, стараясь скрыть свое недовольство, и пояснил:

– Когда графа убили, здесь, на постоялом дворе, находилось семь человек. Альберт убить не мог, это нам известно наверняка, а если снять подозрение с тебя, Мария, то остается пятеро: Бигги, плотник, пастор и хозяин с хозяйкой. Один из них убийца – к сожалению, в этом сомневаться не приходится.

Мария задумалась и принялась беспокойно теребить рукав чересчур открытого платья.

– Думаю, Бигги весь вечер просидела у дровяного короба, – продолжал профессор, – ты постоянно находилась на кухне – можешь это подтвердить?

Глаза у девушки блеснули, она помолчала и призналась:

– Не то чтобы я совсем никуда не выходила… Я облилась водой и ходила переодеться. А пока меня не было, она могла отлучиться и вернуться на место.

– Тебя долго не было?

– Не знаю… я только переодевалась… – Она беспомощно посмотрела на часы – их непрерывное тиканье словно укоряло ее за то, что она так и не научилась определять время. А потом лицо у нее вдруг просветлело: – Это заняло как раз столько времени, сколько у профессора занимает выпить чашку кофе! Вот столько меня и не было!

Томас вновь кашлянул, но на этот раз стараясь скрыть улыбку. Он настолько отработал некоторые привычки, что по ним действительно можно было определять время.

– А священник с плотником все это время сидели здесь, в харчевне?

Она уже собиралась было ответить, как вдруг задумалась:

– Ну… даже и не знаю… Меня же тут не было, – робко призналась она, – может, и они тоже уходили… – девушка вдруг оживилась, – ну точно, пастор отлучался, и Густаф тоже, а потом они вернулись! Помню, как пастор прошел и уселся в угол, на свое обычное место, а Густаф сидел возле камина.

– А как граф вел себя по отношению к хозяйке?

Девушка хитро улыбнулась, но быстро прикрыла ладонью улыбку. Я вдруг подумал, что она чересчур часто прикрывает рот рукой, а разговаривая, вообще не отнимает ладони от лица. И улыбается так, что зубов не видно. Лишь красивые красные губы. Удивительно, почему я этого раньше не заметил. Но улыбка у нее все равно красивая, этого не отнять… Когда она улыбается, на щеках у нее появляются очаровательные ямочки и еще…