Пятый угол - Йоханнес Марио Зиммель Страница 56

— Идиот! Они сделают из тебя сито! Через десять минут ты — труп утопленника в старой гавани.

— Было бы куда лучше, если бы ты подумала об этом немного раньше, душа моя, — дружески сказал Томас.

Она размахнулась, словно собираясь его ударить, и тяжело задышала:

— Довольно дурацкой болтовни, да еще в такой момент, — и вслед за этим начала всхлипывать.

Стук в дверь.

— Иди открывай, — жестко сказал он. Шанталь прижала кулачок ко рту, но не сдвинулась с места. Стук повторился, на этот раз еще энергичнее. Пение Жозефины Беккер продолжалось. Мужской голос, знакомый Томасу, прокричал:

— Открывайте, или мы вышибем выстрелами дверной замок!

— Старина Симеон, — пробормотал Томас, — все такой же порох!

Оставив дрожащую Шанталь, он прошел в прихожую. Входная дверь уже сотрясалась под ударами кулаков. Томас нажал на ручку. Дверь приоткрылась, насколько это ей позволила стальная цепочка. В отверстие просунулись чей-то ботинок и пистолет. Томас со всей силой наступил на чужой ботинок и выпихнул пистолет обратно.

— Могу ли я попросить вас убрать эти оба предмета, господин полковник, — сказал он при этом.

— Еще чего захотели! — закричал Симеон по другую сторону двери. — Если немедленно не откроете, я начну стрелять!

— Что ж, стреляйте, — мягко ответил Томас. — Пока вы не уберете свою ногу и руку из двери, я не смогу снять цепочку.

После некоторых колебаний полковник так и сделал, нога в ботинке и оружие исчезли. Томас открыл дверь. В следующее мгновение в его живот уперся ствол пистолета, и отважный Жюль Симеон оказался вплотную к нему, усы торчком, благородная голова с римским носом откинута назад. Томас подумал: «В последние месяцы у него, бедняги, было туго с деньгами, на нем по-прежнему тот же старый потрепанный плащ».

— Счастлив лицезреть вас, господин полковник, — сказал Томас. — Как ваши дела? Как поживает наша красотка Мими?

— Ваша игра окончена, грязный предатель! — сказал полковник презрительно, почти не разжимая губ.

— Вам не трудно переместить ствол пистолета в какое-нибудь другое место, хотя бы в грудь? Я, видите ли, только что поужинал.

— Через полчаса у вас вообще не будет проблем с пищеварением, свинья, — ответил полковник с яростью.

В прихожей появился второй мужчина: высокого роста, элегантный, с седыми висками и умными глазами, воротник плаща поднят, руки в карманах, сигарета в углу рта — Морис Дебра.

— Добрый вечер, — произнес Томас. — Я так и предполагал, что вы где-то рядом, когда Шанталь назвала мне пластинку. Как дела, майор Дебра?

— Полковник Дебра! — прошипел Симеон.

Сам Дебра ничего не сказал, а лишь коротким и властным кивком головы указал на дверь.

В этот момент отчаянный крик заставил всех обернуться. Пригнувшись, как тигрица перед прыжком, в дверях комнаты стояла Шанталь с кривым малайским кинжалом в правой руке. Она зашипела в дикой ярости:

— Вон отсюда! Или я прикончу вас обоих. Оставьте Жана в покое!

Испуганный Симеон отступил на два шага. Томас подумал: «Слава богу, ты уже не такой безмозглый храбрец, каким был тогда, при оккупации Парижа!» И резко сказал:

— Оставь эти глупости, Шанталь. Ты же обещала господину полковнику выдать меня.

Шанталь еще больше согнулась, еще более хриплым стал ее шепот:

— А мне совершенно все равно… Я вела себя мерзко — но смогу еще все исправить…

— Черта лысого ты сможешь! — сказал Томас. — Они засадят тебя за решетку, дурища, только и всего!

— И пусть сажают… Мне плевать — я никогда еще никого не предавала. Становись за мной, Жан, и быстрее дуй в спальню…

Теперь она стояла к нему вплотную. Томас вздохнул и покачал головой. Затем его правая нога взметнулась, угодив Шанталь в запястье правой руки. Она вскрикнула от боли. Кинжал вылетел и застрял, подрагивая, в дверной раме.

Томас взял пальто и шляпу, вырвал кинжал из двери и протянул его Дебра.

— Вы не можете себе даже представить, как неприятно мне нападать на женщину, — сказал он. — Но в случае с мадемуазель без грубости не обойтись… Пошли?

Дебра молча кивнул. Симеон подтолкнул Томаса к выходу.