Труп в холодильнике - Наталья Александрова Страница 56

Теперь, в более спокойной обстановке, она даже сообразила,что это за квадратик: тот самый непонятный предмет, который она нашла подстелькой в красной туфельке, принадлежавшей покойной Алене, в туфельке, которуюнашли в ресторане...

В любом случае, подумала Надежда, чай придется заваритьзаново.

Она взяла чашку, машинально заглянула в нее...

В чашке лежало что-то, отдаленно похожее на раскрывающийсяцветок жасмина.

Иногда Надежда покупала такой чай, который в сухом видевыглядит шариком или пирамидкой, а когда его заливают крутым кипятком, онраскрывается, как цветочный бутон.

Так же и загадочный квадратик раскрылся в чашке с горячейводой, как бумажный цветок.

Надежда удивленно уставилась на это странное явление. Потомона осторожно вылила чай, а распустившийся бумажный цветок выложила на чистуютарелку.

При ближайшем рассмотрении это оказался никакой не цветок, ачто-то вроде тех гигиенических салфеток, которые перед использованием нужнонамочить.

Надежда осторожно расправила салфетку, или что это было, иперед ней оказался большой лист тонкой бумаги, с одной стороны покрытый мелким,почти неразличимым текстом.

Все ясно, это именно то, что Алена украла из квартиры СергеяРумянцева, то, что она должна была передать Нелли Синицкой на вечеринке.Очевидно, Синицкая не хотела, чтобы эта вещь находилась у Алены долго. Все жепсихика Алены была неустойчивой, Синицкая это прекрасно знала, мало ли что ейвзбредет в голову...

Надежда оставила попытки самостоятельно разобрать записи –даже с лупой в руке это было сделать непросто. В конце концов, эта вещьпринадлежит Румянцеву, нужно вернуть ему его собственность, да и дело с концом.

Да, но тогда они никогда не узнают, что же это за бумаги,ради которых Синицкая пошла на преступление. Необходимо заставить ее говорить,иначе она, Надежда, просто не сможет спокойно спать от любопытства. Да и СергеюСергеевичу хорошо бы узнать, в чем там дело...

Взвесив все «за» и «против», Надежда набрала номер АниМиленко.

Ответила ей Галина Тимофеевна.

– Будьте добры Анну... – проговорила НадеждаНиколаевна, зажав пальцами нос, чтобы изменить голос. Голос получился гнусавый,как при сильной простуде.

– А кто ее спрашивает? – подозрительно осведомиласьАнина мамаша.

– Это Варвара Сергеевна! – протянула Надежда.

– Какая Варвара Сергеевна? Что за Варвара Сергеевна? –допытывалась женщина.

– Мама, дай трубку! – послышался Анин голос.Последовала короткая борьба, и девушка встревоженно проговорила: – ВарвараСергеевна? В чем дело? Что случилось?

– Это не Варвара Сергеевна, это я, НадеждаНиколаевна! – Надежда инстинктивно понизила голос. – Вы меня помните?Мы общались в кладовой...

Надежда вспомнила полутемное помещение, запах стиральногопорошка, взволнованный голос девушки.

– А, это вы... – Анна тоже перешла на шепот. –Чего вы хотите? Зачем звоните? Оставьте меня в покое! Я и так рассказала вамвсе, что знала! У нас была милиция, меня допрашивали несколько часов... дайтемне хоть немного отдохнуть!

– Аня, мне очень нужна ваша помощь! Кажется, я нашла то,из-за чего заварилась вся эта каша. То, ради чего Синицкая обхаживала Алену,ради чего ее выпускали из клиники...

– Ладно, чего вы хотите?

– Это не телефонный разговор. Давайте встретимся, скажем,через час в кафе «Дворик» на Каменноостровском проспекте...

Через час Надежда толкнула стеклянную дверь и вошла в кафе.

Помещение действительно напоминало дворик в маленькомитальянском городке. Полы выложены крупной плиткой, выщербленной и потертой,как будто она пролежала здесь не один десяток лет, стены облицованы отделочнымматериалом под старый камень. Над залом нависала стеклянная крыша, и, бросиввзгляд наверх, Надежда увидела пролетевшую в тусклом зимнем небе птицу.

Она заняла столик в дальнем углу и заказала симпатичнойофициантке чашку капуччино с тертым шоколадом.

Через пять минут в дверях появилась Аня Миленко в самомплачевном виде. Лицо ее, и раньше бледное и невыразительное, сейчас было серымот усталости и переживаний, глаза опухли. На ней была куртка с оторваннойпуговицей, а под ней – зеленый свитер, который усиливал бледность лица. Надеждапомахала ей рукой, Анна села за ее столик и тоже заказала себе чашку кофе, а кней – кусок творожного торта, вблизи Надежда заметила, что руки ее дрожат.

– Тебе все можно есть... – завистливо проговорилаНадежда, оглядев худую фигуру девушки, – а я во всем себе отказываю, арезультата никакого...

– Результат! – желчно проговорила Анна. – Какойрезультат? О чем вы говорите? Ну да, я худая – а толку-то? Не в худобе счастье!Вон, Алена была полноватая, а все парни от нее просто тащились!

– Не говори так, – оборвала Надежда девушку. – Тыже знаешь, чем для нее все кончилось...

– Да ладно, – отмахнулась Аня. – По мне, так лучшенемного пожить, как она, чтобы все было...

– Перестань! Ты же помнишь – она провела столько временивзаперти, в четырех стенах... и вообще, нашла кому завидовать! Она жеубийца, ты не забыла? Лучше расскажи, что творится в клинике? Была милиция?

– Да... – кивнула Анна. – Всех допрашивали, и менятоже. Пока я ничего не сказала... Ее отсутствие обнаружили не в мою смену...

– Думаю, они поднимут досье сотрудников и выяснят, что тыбыла с ней близко знакома.

– Вот обрадовали-то! – вспыхнула Аня. – И опять яокажусь крайней! Все на меня свалят! – Она отпила кофе и снова взглянулана Надежду: – Вы что, пригласили меня только для того, чтобы сообщить этуприятную перспективу?

– Нет, я думаю, что единственный твой шанс – расколоть НеллиСиницкую и доказать, что это она подговорила Алену на какую-то авантюру застенами клиники. А точнее, я думаю – не подговорила, а принудила ее подгипнозом...

– И как вы это себе представляете? И для чего вампонадобилась я?

– Ты ведь хорошо знала Алену...

– Ну допустим!

– Можешь изобразить ее голос?

– Можно попытаться... – Аня пожала плечами ипроговорила, томно растягивая слова, как будто мурлыкая: – Вообще-то ко-офездесь ниче-его... но вот торт не о-очень... – Она усмехнулась, поставилачашку и спросила: – Ну что, похоже?

– Понятия не имею, я ведь видела ее только мертвой, а голосаее вообще ни разу не слышала...

Анна невольно вздрогнула и огляделась по сторонам.

– Но будем надеяться, что похоже, – закончила Надеждафразу. – Во всяком случае, от этого зависит успех нашего мероприятия.