Алиби от Мари Саверни - Иван Аврамов Страница 55

Дабы исключить всякие «сюрпризы», Бетко хорошенько, от души стукнул мужика по голове рукояткой пистолета, и когда тот распластался на полу, сковал его запястья стальными браслетами.

Из разрубленного плеча юноши хлестала кровь. Он медленно опустился на линолеум, потом лег на правый бок, корчась от боли и извиваясь, как уж под вилами.

— Перевяжи его, а я сейчас вызову «скорую», — велел понемногу приходящей в себя девушке Игорь.

Пока она занималась раненым дружком (или братом?), Бетко связался с медиками, а потом набрал по мобилке старшего лейтенанта Лемешко.

— Снимай наблюдение за нашей красавицей. Я уже взял его.

— Кого? — не понял Павел.

— А ты подумай хорошенько, — посоветовал Бетко.

— Ветреного… убийцу? — после некоторого молчания растерянно спросил старший лейтенант.

— Да, именно его. Давай, приезжай сюда, в «Красный шахтер», с парочкой бойцов. И побыстрее. Первая улица, дом вверху на пригорке, крайний он. Два окна на первом этаже светятся. «Скорую» я уже вызвал — тут у меня двое раненых.

Пока девчонка все еще трясущимися руками перевязывала своего, как выяснилось, таки приятеля, Игорь занялся несостоявшимся (именно сегодня!) убийцей, который после пули и смачного удара по тыкве лежал все еще смирнехонько, — обмотал ему плечо кухонным, чистым, в общем-то, полотенцем.

После этого капитан бегло оглядел комнату и пришел к выводу, что она весьма уютна — обеденный стол у окна, телевизор на тумбочке, диван, не новые, но крепкие стулья, два кресла, на стенках чеканка, а сами они оббиты медового цвета вагонкой.

— Кто же здесь хозяин? — Бетко подошел к девушке, лет двадцать ей, не больше, симпатичная, и фигурка очень даже ничего. — Он? Или вы?

— Он, Коля. Вернее, его родители.

— Давайте знакомиться ближе. Я — капитан милиции Бетко.

— А меня зовут Наташей. Фамилия — Щеглова. А он — Ветрищев. Николай Ветрищев. А вы… Вы знаете этого… ну, кто ворвался к нам?

— Вопрос не ко мне. Я как раз хотел адресовать его вам.

— Я его не знаю. И Коля, наверное, тоже.

— Правду говорите? Или правду, но не до конца?

Внимательного взгляда девушка не выдержала, опустила глаза.

За воем ветра Бетко не расслышал, как подъехала милицейская машина, но увидел ее — густую темень, играючи, разрезал свет фар. Через минуту-две подкатила и карета «скорой помощи».

От увиденной картины старшему лейтенанту Лемешко захотелось присвистнуть, но он сдержал себя, устремив на Бетко взгляд, в котором ясно читался вопрос: «Как же тебе удалось это?»

— Обыщи его, пожалуйста, а то я как-то не успел, — попросил Игорь одного из прибывших вместе с Лемешко сержантов.

Никаких документов, удостоверяющих личность, у покушавшегося на убийство двух дачников не обнаружилось — бумажник с деньгами, сто с лишним гривен, ключи от квартиры и ключ зажигания (права, видимо, оставил в машине), носовой платок, желтая булавка и… белый лоскут бумаги. Бетко развернул его и прочитал несколько строк компьютерного вывода: «ВЕТЕР ДУЕТ НА ЮГ И ДУЕТ НА СЕВЕР, ДУЕТ СНОВА И СНОВА, КРУЖАСЬ, И ВОЗВРАЩАЕТСЯ ТУДА, ГДЕ ОН ЗАРОДИЛСЯ».

— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно улыбнулся Бетко и передал записку старшему лейтенанту. — Это, между прочим, цитата из Библии. Книга Екклесиаста. Современный, как понимаю, перевод. Я-то помню — «и возвращаются ветры на круги своя…» Паша, насколько могу судить по «сопроводиловке», убийство это должно было быть последним из задуманных и осуществленных им. Ну, за комментариями далеко ходить не придется, — Игорь кивнул на лежащего на полу преступника. — Ладно… А знаешь, Паша, как зовут нашего палача? Сашей, Александром. Но фамилия у него — Дивентов. — Лемешко сделал круглые глаза, он решительно ничего не понимал. — Погоди секундочку…

Бетко подошел к медикам, которые уже позаботились о раненых:

— Как вы оцениваете их состояние? Будут жить? Отлично! Ребята, — это уже к сержантам, — везите этих двух в город. Палаты, куда их поместят, возьмете под охрану. Девушку доставьте в отделение — я с ней сегодня же побеседую. А ты, Павел, поедешь со мной. Сержант, минуточку… Впрочем, нет, выполняйте приказ… Тебе, Паша, подброшу работу. В лесочке, я покажу тебе где, стоит машина Дивентова. Отгонишь ее в город. Кажется, все. Пойдем…

Ветер, как и прежде, куражился по полной программе — выл, гудел, свистел в ушах так, что становилось ясно: разговаривать под такой аккомпанемент, все равно что кричать на ухо глухому.

Поговорить удалось только в салоне машины Бетко.

— Игорь, как тебе все-таки удалось на него выйти? На этого, как его… — спросил Лемешко, как только захлопнул за собой дверцу и поудобнее устроился на сиденьи.

— Дивентов, — сказал Бетко. — Ди-вен-тов, — на сей раз уже по слогам. — Все очень просто, Паша. А секрет в том, что я до конца отработал версию, в которой ты разочаровался. Знаешь, что я сделал? Попросил подготовить мне список всех непонятных, ну, может, иностранных фамилий, потому что меня однажды как током ударило — в городе ведь живут не только украинцы и русские, а и армяне, немцы, литовцы, ассирийцев много… А вдруг тот, кто водит нас за нос, прячется за одной из этих фамилий? Даже не прячется, а гордо носит ее… Представь, дружище, таких фамилий оказалось порядком. Я засел за словари в читалке городской библиотеки, не раз обращался за помощью к местным полиглотам. Пришлось даже консультироваться с преподавателями университета из Терриконска — лингвистами, которые на инязе. В общем, несколько человек с ненашенскими фамилиями оказались в родстве с ветром. Знакомым тебе методом исключения — бабушка с катарактой, дедушка с протезом, молодая беременная мама, карапуз-детсадовец отпадали, вычислил предполагаемого «санитара общества». На эту роль вполне мог претендовать Александр Робертович Дивентов. Вообще-то это записанная на русский манер итальянская фамилия — Ди Венто, что в переводе с языка Джованни Боккаччо и Лучано Паваротти означает «ветер». Пишется, между прочим, раздельно — Ди Венто.

— Ди Каприо, — вспомнил Лемешко.

— Вот-вот, — подтвердил Бетко. — Начал тихонечко, чтоб, не дай бог, не спугнуть, наводить справки. Копнул кое-какие архивы — Александр не кто иной, как внук итальянского майора, который в сорок втором году попал в плен на Дону, отсидел пять лет в лагере, но на родину не вернулся, потому как влюбился в нашу девушку, женился на ней да так в наших краях и осел. Тогда вот, в сороковые годы, его фамилию и переиначили. А «санитару» нашему тридцать восемь лет. Неженат. Живет один — мать и отец умерли. Образование высшее — закончил литфак пединститута, однако по специальности уже давно не работает. Он шофер-экспедитор оптовой базы. Развозит по магазинам и рынкам молоко, кефиры, йогурты, сырки, сметану. Ну, «Ауди» его я тебе уже показал. Обыщешь ее, кстати, хорошенько. Да, еще я узнал, что он большой книгочей. Умен, эрудирован. Характеристика, словом, безупречная. Хоть на доску почета оптовой базы вешай. Кстати… Когда мне сказали, что в отпуске Дивентов был в ноябре, а тогда была убита Лена Ветрова, мне показалось, что я вроде бы на правильном пути. Первый, так сказать, знак…