Игры с ангелами - Лариса Соболева Страница 55

– Не помечены, Павел Игоревич, – подтвердил Вениамин. – У меня соображений нет.

– Я тоже без идей, – вздохнул Павел. – А ты, Феликс?

– Давайте разберемся с этой половиной, остальные потом, – отмахнулся Феликс. – Кстати, статуэтке с именем на букву «Р» предназначалось умереть, я думаю… Нет, я уверен.

Похоже, так и есть, Павел согласился:

– В логику укладывается. На эту букву мало имен – Римма, Рита, Роза, Раиса, Рената… Я больше и не помню. Надо поискать в университете девушек с именем на эту букву.

– Может, Руслана? – вставил Вениамин.

– Руслана? – озадачился Феликс. – Почему это имя?

– Потому что она в нашем списке студентов, к тому же однокурсница Грюмина.

– Вспомнил! – ударил себя по колену Феликс. – Да, есть такая в списке. Паша, когда нас посетит девушка со звонким именем Руслана?

Павел открыл ежедневник, нашел запись и сообщил:

– Завтра в одиннадцать или чуть позже. У нее мероприятие типа субботника, группа студентов наводит порядок в Татьяниной роще.

– А сегодня есть кто?

– Сегодня Оскар Демич во второй половине дня, мы же входим в положение, поэтому идем навстречу студентам, не мешаем учебному процессу, а также заботимся о репутации.

– Да, мы очень добрые, – согласился Феликс.

В то же время Павел взял со стола звонивший смартфон:

– Слушаю… Погоди, включу громкую связь.

Оказалось, звонил парень из службы «слухачей»:

– Павел Игоревич, опять с номера Грюмина поступил звонок на номер Марьяновой, мы успели записать диалог…

– Отлично, спасибо. Распечатку пришли Феликсу на мыло.

– Сделаем.

Отключившись от связи, Павел распределил обязанности:

– Веня, выясни в университете, была ли студентка с именем на букву «К», которая умерла или погибла.

– Павел Игоревич, на мне же Диана Марута.

– Не думаю, что это сложно, времени много не займет. Все-таки два ориентира у нас существенные – начальная буква имени и смерть, которая в вузах всегда выпуклая, ведь молодость и смерть несовместимы, поэтому о скорбном событии долго помнят. Веня, Алинке не удалось ничего вытащить из ноутбука убитого?

– Не хотел вас огорчать, но… – Вениамин развел руками. – Винт в ноуте не подлежит восстановлению.

– Жаль. Стой, стой Вениамин, поедем в универ вместе. А ты, Феликс, дуй к своей Насте, получишь распечатку диалога, пошевели мозгами. Парень придет ко мне примерно в половине пятого, до этого времени свободен. А я продолжу встречаться с преподавателями.

Тамила присела на стул рядом с кроватью, взяла тарелку.

– Открывай рот, – приказала Беле.

– Это что? – недоверчиво спросила та.

– Бульон куриный, не бойся, не смертельно. Открывай рот…

Бела открыла рот, Тамила залила в него ложку бульона, зачерпнула следующую порцию, но болящая скривила кислейшую мину.

– Что такое? – строго спросила Тамила.

Проглотив, наконец-то, бульон, Бела выговорила:

– Почему так невкусно? Могла бы сольки добавить.

– Вкусно дома будешь варить, а я – по правилам. Пока нашла тощую курицу, все ноги сбила. Рот открыла быстро!.. Молодец. Дожили, дохлых кур днем с огнем не найдешь, только жирные. Если б муж не возил на машине…

– А ты замужем?

– Хм! А ты думала – нет? – съехидничала Тамила. – Да у меня муж красавец, не то что твой сморчок, которого ты ревнуешь к цветочному горшку на окне.

– Ну, ты, полегче про моего Федю…

– А что ты мне сделаешь? – торжествуя, ухмыльнулась коллега. – Лежи уж. И рот открывай…

– Почему ты мне помогаешь?

– В зависимость тебя ставлю. Думаешь, я просто так тебя спасала? Да я бы удавила тебя в других обстоятельствах. Плату потребую за свои услуги и за адское терпение твоего скверного характера.

Никак не могла понять Бела: эта стерва серьезно говорит или шутки шутит. Но, черт возьми, именно Тамилке она обязана жизнью, как в это трудно поверить, а еще труднее принять. Отсюда она небрежно бросила вопрос, давая понять тоном, что платить не собирается:

– И что же ты хочешь?

– Сокращение планируется, хочу секреты твои. Почему у тебя получается круче всех накатать проект? По каким принципам оцениваешь падение продаж в совершенно разных секторах? Ты же не можешь знать все, никто не может знать все. Нас много над одним проектом пашет, а ты, зараза такая, одна справляешься. Секреты! За мою доброту.

Нет, она издевалась. Воспользовалась беспомощным положением, чтобы отомстить. Тамилка прекрасно знает, что никаких секретов нет, все работают с одними и теми же знаниями, а Бела еще на интуицию опирается – вот и все секреты. Ничего, она тоже умеет троллить нахалок:

– Соли в бульон добавишь, тогда я подумаю.

– Ага, обойдешься. Мне ты здоровая нужна.

– Уф! – закатила глаза Бела. – Хоть что-нибудь вкусненькое есть?

Тамила подалась корпусом к ней, изобразила добрейшую улыбку и ласкающей интонацией сказала:

– Не заслужила. – Затем выпрямилась и поднесла ко рту Белы ложку с бульоном, перейдя на деловой тон: – Открывай рот. Молодец. Кстати, я принесла карандаш и бумагу, чтобы ты тренировала руку. Помнишь свое обещание следователю нарисовать портрет парня, который ударил тебя ножом?

– Помню. Я же два раза видела гаденыша.

Съев чертов бульон, в котором ни жиринки и ни кусочка мяса, Бела еще больше захотела есть, просто до жути разыгрался аппетит. Но садистка Тамила не дала и корочки хлеба, а подняла часть кровати, чтобы раненая приняла полусидячее положение, и вручила папку с листами для рисования. Странно, ножом негодяй ударил в живот, а в результате обе руки стали плохо управляемыми – слабость, одной крови в Белу вливали литрами, за что гадючка Тамила прозвала ее вампиром.

Преподаватель Седов был третьим и…

…на сегодня последним. Павел задавал ему те же вопросы, что остальным, получал практически одни и те же ответы, которые сводились к банальной фразе:

– Какая злая судьба: такой молодой и так страшно погиб.

Ну, примерно. Седов несколько выбился из общего стона по поводу убийства Грюмина, разумеется, он тоже выразил свое отношение, только иначе, чем все:

– Когда умирают молодые люди от болезней, думаешь о несправедливости, которой нет и свыше. Но когда зверски убивают молодого человека, думаешь… куда же он влез, что с ним обошлись так варварски?

– И вы думаете, что Грюмин куда-то влез? – подхватил Павел.

– А как иначе? Убили его дома, стало быть, он сам впустил недругов, у которых был к нему серьезный счет. Я прав?