Любовь вне закона - Сергей Майдуков Страница 55

Дед досадливо вздохнул.

— Я в том возрасте, когда мужчины уже не способны ни на что, кроме комплиментов, — сказал он. — А ты меня и этого последнего удовольствия лишаешь, Серега.

— Ладно, идите, — окончательно решилась Наташа. — Только недолго, ладно?

— Туда и назад, — пообещал старик. — Мы быстро. Пойдем, внучек. — Он выразительно посмотрел на Ирину. — Оставляем девушку на твою ответственность. Глядите, чтобы судорога не приключилась.

— Все будет в порядке, — пообещала сожительница.

Неделя переступил с ноги на ногу.

— Слушай, дед, а что мы на маяке забыли? — буркнул он. — Какого черта мы туда премся? Красотами природы любоваться?

— Не только, Сережа. Не только.

— Что еще?

Дед качнул головой, давая понять, что расскажет по пути.

— Так у вас от меня секреты? — крикнула Наташа им вслед.

Они не обернулись. Ветер унес ее слова в противоположном направлении. Туда, куда планировали чайки, похожие на клочья бумаги, подхваченные воздушным потоком.

* * *

Ирина не смотрела на чаек, они ей были не интересны.

— Раздеваемся? — задорно предложила она.

Наташа поежилась. Затея с купанием была неумной, однако и на попятный идти не хотелось. Наташа привыкла побеждать. Даже маленькая победа над собой ее радовала.

«Ничего страшного, — решила она. — Окунусь и сразу на берег. Вытираться, правда, нечем, но на ветру быстро обсохну».

Раздевшись до трусов, она обхватила себя руками, дожидаясь, пока спутница избавится от гетр и останется в чем мать родила. Грудь у нее была вислая, козья. Волос внизу слишком много.

— Трусы намочишь, — предупредила она, первой приближаясь к линии слабого прибоя. Мужчины успели перевалить через песчаный холм и скрылись из виду. Воровато посмотрев по сторонам, Наташа приспустила трусы и вышагнула из них, высоко поднимая ноги. По коже побежали щекочущие мурашки, вызванные не столько ветром, сколько собственным безрассудством.

Размахнувшись, она попыталась добросить скомканные трусы до остальных вещей, оставшихся на песке. Ветер развернул их и забросил метров на пять дальше. Испугавшись, Наташа побежала за ними, пока их совсем не унесло.

Когда она вошла в воду по колено, у нее уже зуб на зуб не попадал. Ирина сильными мужскими саженками плавала вдоль берега. Ее волосы были мокрыми и прилипли ко лбу.

— Смелей! — крикнула она. — С разбегу!

— Даже не знаю, — поежилась Наташа. — Я, наверное, воздержусь.

— Трусиха.

Протирая глаза, Ирина побрела к берегу. Удивительно, как ей удавалось плавать на этой отмели. Вода едва доходила ей до пояса.

Наташа повернулась, чтобы идти к одежде.

— Погоди, — окликнула ее Ирина. — Что-то острое в глаза попало. Больно.

— Что там?

— Как будто стекло. Погляди, глаз на месте?

Ирина остановилась, запрокинув голову. Наташа зашла в воду, чтобы стать рядом. В ту же секунду, победно хохоча, Ирина обхватила ее за туловище и, пятясь, потащила за собой. Все произошло так неожиданно, что Наташа не оказала сопротивления. Не успев даже издать протестующего возгласа, она упала вместе с Ириной, подняв тучу брызг.

«Дурацкая шутка!» — подумала она.

Но это была не шутка. Вместо того чтобы продолжать веселиться, Ирина навалилась на соперницу сверху, не позволяя ей высунуться на поверхность, чтобы глотнуть воздуха.

Наташа негодующе замычала под водой. Страшно не было. Просто очень хотелось дышать. В середине груди разгорался готовый лопнуть огненный шар.

Ирина не отпускала. Чувствуя, как слабеют ее руки, Наташа несколько раз попыталась сбросить с себя противницу, однако та была сильнее, решительнее и проворнее. В Наташину глотку хлынула вода. Она услышала далекий, совершенно ведьмовской крик Ирины, но слова были неразборчивы. В глазах потемнело, сознание начало угасать.

Следующее, что почувствовала Наташа, это ужасное, нестерпимое давление на грудь и что-то теплое, дурно пахнущее, льющееся из ее рта по щекам и ушам. Потом к ее губам прижались чужие, твердые губы и стали закачивать в нее свое дыхание.

«Неделя, — поняла Наташа. — Я голая на песке, а он пользуется моментом».

Оскалившись, она пустила в ход зубы, укусившие что-то податливое, теплое. Раздался хриплый вопль, заставивший Наташу поднять тяжелые веки. Над ней нависал мужской силуэт, неразличимый на фоне солнечного неба.

— Это же было искусственное дыхание! — воскликнул он, шепелявя.

Наташа напрягла зрение и различила над собой лицо, принадлежащее не кому иному, как Айвару.

— Извини, — сказала она.

Точнее, хотела сказать, потому что вместо речи из нее полилась вода.

— Ты целую вечность была без сознания! — сказал он. — Я уже думал, что не смогу привести тебя в чувство. Черт!

Сообразив, что его тирада звучит довольно невнятно, он поморщился и плюнул красным.

— Язык болит, — пожаловался он.

— Извини, — повторила Наташа. На этот раз без воды. Теперь внутри нее разливался только восхитительно чистый воздух.

— Ничего, — пробормотал он. — Как там у вас говорят? До свадьбы заживет.

— Это можно считать предложением руки и сердца?

Наташа хотела пошутить, но получилось неуклюже. Вместо того чтобы улыбнуться, Айвар нахмурился и кивнул:

— Конечно.

От неожиданности Наташа почувствовала себя так, будто снова очутилась под водой. Ей стало нечем дышать. Запас воздуха в легких неожиданно закончился, а сделать вдох не получилось.

— Только времени на размышления у тебя очень мало, Наташа, — предупредил Айвар. — Мне сегодня позвонили и сообщили, что завтра нужно срочно выходить в море. Если ты согласишься, мы поплывем вместе. Капитанская каюта большая. Поместимся.

Все было как в сказке, только обручального кольца не хватало.

Стоило подумать об этом, как оно появилось, заманчиво поблескивая в руке эстонца.

— Сразу после звонка я смотался в Таллинн и примчался обратно, чтобы найти тебя, — пояснил он. — Позволишь надеть его тебе на палец?

— Да, — ответила Наташа. — А куда мы поплывем?

— В Сингапур. Вокруг Африки. Это будет почти кругосветное путешествие.

— А где Ирина?

Наташа приподнялась, оглядываясь по сторонам.

— Та женщина, которая пыталась тебя утопить? — догадался Айвар. — Мне пришлось ее ударить как следует. Она упала, и тогда я занялся тобой.

— А она?

— Подхватила вещи и сбежала. Голая.