Боулинг-79 - Анна и Сергей Литвиновы Страница 54

Безумные гастроли того лета подходили к концу.

Во владивостокской гостинице агитбригадовцы ночью смотрели трансляцию открытия московской Олимпиады.

На БАМе их застигло известие о смерти Высоцкого.

В Чите наблюдали в черно-белом телевизоре, как улетает в вечернее столичное небо олимпийский мишка…

И всякий раз дело не обходилось без пива, за которым, от радости или от горя, обязательно следовала водка.

Лиля несколько раз пыталась по-серьезному поговорить с Валеркой. Но он всегда переводил душеспасительную беседу в шутку. Отвечал хохмами, прикалывался, выделывался. Она махнула рукой: «Ведь я же не мама ему. И не нянька. И даже не жена. Пусть живет, как знает».

А когда они приехали в Новороссийск – последнюю точку их гастрольного маршрута – он неожиданно завел нешутейный разговор сам. Поздним вечером они сидели на лавочке на набережной на мысе Любви. Справа от них простиралась та самая проклятущая Малая земля. Слева посверкивал огнями, порыкивал моторами буксиров порт. Неутомимо сигналили разноцветные маяки.

Утром они приехали в город на поезде. Потом жарились на солнце, купались, пообедали чебуреками и пивом. Затем Валерка и Лиля уединились в номере, любили друг друга, засыпали, снова любили.

Прогретые солнцем и омытые морем тела казались необыкновенно гладкими, и от них исходил удивительный запах.

Ближе к ночи они выползли в не остывший от солнца город – погулять. Далеко от гостиницы не ушли, сели на лавочке у моря – от его черных просторов наконец-то повеяло прохладой.

– Я вижу, ты на меня злишься, – начал разговор Валерка.

Лиля вздохнула, а потом произнесла решительно:

– Да, я злюсь.

– За что?

Молодой человек выглядел таким мирным, ласковым, прямо зайчиком. Он прилег на ее загорелую руку, нежно поцеловал в сгиб локтя.

– Понимаешь, Валер, ты ведешь себя, как кутила. Как человек, который выиграл миллион в лотерею и проматывает эти деньги направо и налево.

Когда Лиля вспоминала тот давний разговор, она была уверена, что сказала тогда именно «миллион». Почему? Для них в ту пору и пять тысяч рублей казались огромными деньжищами. Кооперативная квартира столько стоила и автомашина «Жигули». А больше десяти кусков никто ни в какую лотерею и выиграть не мог. Но она все равно произнесла «миллион».

Валерка искренне удивился:

– Что же я, по-твоему, выиграл?

Она высвободила свою руку от его совершенно несвоевременных объятий.

– Все! Удачу свою. Успех. Гастроли. Признание.

– А как я это, по-твоему, проматываю?

– Как-как! Точно, как гуляка деньги! Транжиришь свою жизнь направо-налево. Гуляешь. Зашибаешь. Веселишься. На скандалы нарываешься.

– Хм! А что я, по-твоему, должен делать?

– Наверняка не знаю, но хоть что-то ты должен получить.

– Что же конкретно?

– Ну, например… Не знаю… В театральный институт поступить, что ли… Ведь если ты попросишь, они там, – она указала пальцем в черное небо, – тебе обязательно помогут… Или – распределение в Москву организуют… А то ведь что получается: юбилей Победы позади. Скоро твои «Военные истории» надоедят. Придут другие имена. А тут, вот-вот, и институту конец. И кем ты станешь? Поедешь инженерчиком куда-нибудь в Тмутаракань?.. Прощай, Валерий Батькович!.. Сиреневый туман над вами проплывает!..

– А зачем мне в Тмутаракань? Не поеду я туда.

– А что делать будешь?

– На тебе женюсь. Ты – москвичка. Будем с тобой прекрасно жить-поживать, в Белокаменной и Первопрестольной.

– Ах, вот оно что!

Она пихнула острым кулачком его в плечо.

– Вот ты что удумал!.. Прохиндей! Брачный аферист!.. Так вот, чтобы у тебя, дорогой, не было лишних иллюзий: я НЕ москвичка.

Юноша растерянно проговорил:

– Как же? А комната твоя? Ты же в Армянском переулке живешь.

– Да, комната!.. Но комната – брата. Того, что на Север за деньгами подался. А мне он в ней просто разрешил пожить. Чтобы я, в отличие от некоторых, по общагам не мыкалась. Понятно?

Валерка растерянно потер лоб.

– Поня-атна…

И снова попытался обратить разговор в шутку.

– Но ты, дорогая, не волнуйся. Ты мне и такой мила. Я и с провинциалкой жить согласен. Уедем с тобой куда-нибудь в Тетюши, будем огурцы рОстить…

И он пропел своим сочным красивым баритоном:

– Соглашайся хотя бы на рай в шалаше – если терем с дворцом кто-то занял…

– А вот и не соглашусь! – выпалила она. – Не соглашусь! Жить с нищим инженеришкой в твоих, как ты говоришь, Тстюшах я не буду! И огурцы рОстить – не стану! Хватит уже! Нажилась!.. И не мечтай!..