Призрак с Вороньего холма. Исповедь шлюхи - Андрей Анисимов Страница 54

– Ломать? – Поинтересовался Скворцов.

– У тебя есть чем?

Сергей вынул из кармана спецназовскую финку:

– Можно попробовать ковырнуть замок.

В это время за дверью раздался слабый стон.

Голенев обернулся:

– Слышал?

– Да, там точно кто-то есть.

Скворцов попробовал просунуть лезвие финки между дверью и дверной коробкой. Но щель оказалось столь мала, что дотянуться до замка у Сергея не вышло:

– Схожу за монтировкой.

– Валяй. – Ответил Голенев: – Только ножичек мне оставь, повожусь с замочком.

Он посветил Сергею, пока тот поднимался по лестнице, и вернулся назад. Вместо того чтобы ковырять дверь, внимательно обследовал пол и стены. Справа от порога валялся один резиновый сапог.

«Почему один? Вроде одноногих среди компании не было» – подумал Голенев, поднял сапог, перевернул его вниз голенищем и потряс. О пол звякнула железка. Олег посветил на это место и увидел ключ. «Сапог оказался с секретом», – отметил про себя бывший афганец, и через секунду отпер дверь. Войдя в темный чулан, он обшарил его фонариком и увидел кучу хлама, а в дальнем углу матрас. На нем кто-то лежал. Олег подошел ближе, осветил грязное одеяло и сдернул его. Под одеялом лежала женщина. Одна ее рука оказалась прикованной цепью к стене. На юную внучку музыканта узница не походила. Это была крепкая женщина с развитым тазом и внушительной грудью. Даже ссадины и синяки не могли скрыть, что перед ним вполне взрослый человек.

– Ты кто?

– Не надо… – Простонала она, зажмурилась и поджала под себя ноги.

– Что не надо? – Голенев схватил цепь и рванул что было силы. Скоба в стене поддалась, но цепь не выпустила.

– Не надо. – Снова простонала она, пытаясь прикрыться одеялом.

– Не бойся. Я тебе ничего плохого не сделаю.

– Ты не Валерка? – Она только теперь поняла по голосу, что перед ней незнакомец.

– Я не Валерка. Кто он тебе?

– Он гад. Я искала адрес, посылку передать, а они затащили меня сюда и всей компанией пользуют.

– Как тебя зовут?

– Меня зовут Сашей. В этом городе я никого не знаю.

– Подожди минутку, сейчас я тебя освобожу. – Олег уперся ногой в стену и рванул еще раз. Скоба вылетела, и Саша оказалась на свободе. Цепь держала ее руку, но женщина уже могла встать.

Олег посветил кругом и обнаружил лампочку без абажура. Она висела на потолке, провод от нее тянулся к розетке и заканчивался штепселем. Голенев воткнул штепсель, и лампочка загорелась. Слабый электрический свет высветил ведро, заменявшее пленнице туалет и несколько алюминиевых мисок с остатками пищи. «Вот мразь, а еще бывший афганец», – подумал Олег о насильнике и обратился к Саше:

– Сейчас придет мой друг, и мы тебя отсюда выведем.

– А где этот тип? Он убьет меня и вас. У него ружье. Он всегда меня им пугает.

– Как-нибудь разберемся. – Улыбнулся Голенев. Она замолчала и, прикрывшись одеялом, стала приподниматься, вглядываясь в лицо своему спасителю:

– А я тебя знаю.

– Откуда?

– Помнишь проводницу, что пустила тебя весной в свой вагон?

– Конечно, помню. Точно, ее звали Сашей.

– Не ее, а меня. – И она вдруг разревелась. Голенев присмотрелся и тоже ее узнал:

– Не плачь, Сашка. Я же обещал вернуть тебе долг. Теперь у меня появилась такая возможность…

Она кивнула, продолжая реветь. Пока Олег пытался успокоить женщину, возвратился Скворцов. В руках отставной майор держал уже ненужную монтировку:

– Открыл? – Спросил он, словно речь шла о бутылке лимонада.

– Как видишь. И еще знакомую встретил. Цепь вырвал, а ключа от наручника нет.

– Везет тебе на знакомых. Как она здесь оказалась?

– Псих снасильничал. Надо с ним разобраться. Предупреди ребят у парадного. Мы этим подонкам тут засаду устроим.

– А что с ней делать?

– Со мной ничего не надо делать. Мне бы одеться и на станцию. Мужу позвонить и в диспетчерскую. Я уже неделю работу прогуливаю. – Всхлипывая, сообщила Саша.

– Весело прогуливаешь. – Заметил Олег: – На станцию успеешь. А насчет одежды, пока живи в одеяле и носи свою цепь. Она вещдок для следователя. Мы сейчас этих гадов свезем в милицию, ты заявление напишешь, а уж потом оденем тебя, как царицу. Сережа, отведи ее в машину.

Они ждали больше двух часов, пока троица пьяных друзей собралась потешиться с пленницей в подвале. Первым спустился Псих. Подрывник Гоша пристроил замок на место, и хозяин не заметил взлома. Валерий нес ружье. За ним шли дружки. Олег с Сережей притаились в каморке. Псих, ухмыляясь, извлек из сапога ключ, долго не мог попасть им в скважину, все же попал, открыл дверь и шагнул внутрь. Сергей ударил его монтировкой по рукам. Тот заорал и выронил винчестер. Оружие тут же прихватил Голенев. Еще два удара, в живот и по голове, лишили насильника сознания. Услышав крик Психа, дружки рванули назад по лестнице, где их уже поджидали Степан и бойцы летучего отряда. Парней мигом скрутили.

В три часа ночи Голенев, его помощники и Саша всей компанией вышли из милиции. Свидетельские показания были сняты. Потерпевшая написала заявление, к которому приложила цепь. Ключ от наручника в милиции подобрали, а вместо одеяла, служившего пострадавшей одеждой, выдали ей халат уборщицы. Ружье Скворцов решил милиции не сдавать. Оно в качестве трофея перешло в арсенал летучего отряда.

– Куда теперь? – Спросил Хорьков, когда они оказались на улице.

– Как куда? В отель «Дружба», – ответил Олег.

– А нас всех пустят? – Забеспокоился Гоша.

– Это же мой отель, дурень. – Рассмеялся Голенев: – Вас не только пустят, но расселят по люксам.

– Приятно иметь дело с богачами. – Хмуро заметил Степан Хорьков и съехидничал: – Искали-то мы девочку, а нашли бабу.

Голенев нахмурился:

– Знаю. – Но сейчас всем необходимо выспаться, а Саше ванну принять… Удобств у нее в подвале, как ты заметил, не было.

Бывшие афганцы расселись по машинам и поехали в гости к владельцу отеля. По дороге молчали и думали об одном – Валерий по кличке Псих такой же ветеран, как они. Но, как говорится, в семье не без урода.

Николай Солохин вернулся в Глухов в прекрасном расположении духа. Теперь его лодочная станция получила официальный статус. Он привез из столицы не только свидетельство, разрешающее деятельность кооператива, но и бумагу, в которой его бизнес назван общественно-полезным начинанием. Этот документ позволял хозяину кооператива рассчитывать на помощь городских властей.

Солохин, не заезжая домой, сразу отправился на лодочную станцию. Принимая на работу сторожа, он знал, что инвалид Корольков хоть и не алкаш, но поддает постоянно, и волновался за свое хозяйство.