Зло вчерашнего дня - Нина Стожкова Страница 54

— Я пришла сюда потому, что Валерия говорила о вас восторженные слова. Вы помогли ей разобраться в себе и обрести душевный покой. Я думала, после всех неприятностей, которые случились в доме моей подруги, да и в моей жизни, я, наконец, смогу спать спокойно, — соврала Лина. Однако провести «психолога» не удалось.

— Ты лжешь! — жестко сказал Учитель. — У тебя другая цель.

И тут Лина заметила, как в задних рядах поднялись несколько женщин и стали пробираться в ее сторону.

— Прав-ду! — требовали они. Глаза женщин блестели, как когда-то у фанаток на концертах «Ласкового мая». Их руки тянулись к Лине — так тянутся к артистам на сцене обкуренные, накачанные водкой подростки. Лина вжалась в кресло и ждала удара. Вот сейчас, через секунду, все эти люди обрушатся на нее с благословения Учителя…

Первая женщина с побелевшим лицом схватила Лину за запястье и больно сжала его, вторая, с выбившимися из прически прядями, подскочила сзади и сильно тряхнула за плечи. Перед глазами Лины все поплыло, потолок закружился, она едва не упала на пол.

— Назад! Все по местам! — раздался вдруг властный крик. В зал ворвались бойцы ОМОНа. «Фанатки», словно стряхнув наваждение, неохотно отступили от Лины на прежние позиции. Лина сидела, сжавшись в комочек, закрыв глаза руками. Ее била крупная дрожь. Наконец она отняла руки от глаз и… увидела Петра.

— Кажется, я немного опоздал, — сказал он и виновато взглянул на Лину.

— ТАК вовремя, пожалуй, еще ни один мужчина ко мне не приходил! — прошептала она и крепко сжала его руку. А потом вскочила, уткнулась лицом в его рубашку, слезы потоком хлынули из глаз.

— Эй, мы так не договаривались! — Петр погладил ее по голове, достал платок, вытер покрасневшие глаза Лины. — Столько соленой воды только в шторм бывает! А я, как ты помнишь, неважно плаваю!

Лина впервые за последний час улыбнулась и с нежностью посмотрела на спасителя.

Милицейская группа разделилась на две. Омоновцы увели Учителя, а следователи, вошедшие в зал через пару минут, принялись допрашивать людей, находившихся в аудитории. Лина не решалась оторваться от Петра и не в силах была поверить, что весь этот ужас наконец закончился.

— Ангелина Викторовна, поезжайте-ка вы домой, — неожиданно предложил ей следователь, молодой симпатичный парень, напомнивший Лине самого младшего из сериальных ментов. — Успокойтесь, отдохните, а через пару дней мы пригласим вас для разговора. Здесь, как видите, и без вас работы хватает, чтобы опросить зомбированных женщин, не один час понадобится.

— Нет, — твердо возразила Лина, — никуда я не поеду. Я в порядке и могу говорить. Больше того, хочу все рассказать здесь и сейчас. Иначе эти «пара дней» молчания покажутся мне адом. Страшные догадки и подозрения взорвут меня. Вы должны их немедленно опровергнуть. Иначе мне очень тяжело будет жить.

И она рассказала следователю все. Про цепь несчастных случаев в доме Викентия, про сделку Серафимы с дьяволом в Сети, в которую она не поверила, про зомбированную Валерию и «Вечера Правды», которые раз в месяц проводил Учитель. Про красную розу на черном фоне в мобильниках Серафимы и Валерии. Следователь слушал, не перебивая и не задавая вопросов.

— Вы, кажется, не очень удивлены моим рассказом? — догадалась Лина. — Значит, опровержения не последует?

— Вы угадали, — кивнул следователь. — Увы, Ангелина Викторовна, мы давно предполагали, что здесь происходит что-то в этом роде. Доходили, как говорится, сигналы. Но не было прямых доказательств. А значит, и оснований арестовывать гражданина Георгиева, — вздохнул следователь. — Так что спасибо вам за помощь. Все, что вы рассказали, имеет значение и будет приобщено к материалам следствия.

— Он использовал гипноз? — не удержалась от вопроса Лина.

— К сожалению, я не могу вам рассказать всего. Точнее, ПОКА не могу: тайна следствия, — вздохнул собеседник. — Вообще-то, мне кажется, технологии психологического кодирования, которые использовал господин Георгиев, намного сложнее, чем обычный гипноз. Для того чтобы окончательно разобраться в этом, нам надо найти Серафиму. Просим вас помочь.

— А почему Георгиев выбрал именно Серафиму? — Ангелина решилась задать следователю вопрос, мучивший ее несколько дней. — Валерия говорила, что он скачивал в мобильник свой «код избранных» — розу на черном фоне — далеко не всем.

— Разумеется, — устало вздохнул следователь. — Он ведь не маньяк, чтобы всех истеричных дамочек, которые собирались здесь по субботам, зомбировать. Выбирал тех, кто представлял для него серьезный интерес в материальном плане. Или тех, у кого имелись богатые родственники. А дальше действовал по обстоятельствам. Многие сами все отдавали. Для Семьи и для Учителя. Ну а на самых непонятливых приходилось воздействовать. Случай с Серафимой — особый. Задача была непростой, это-то и завело Георгиева. Похоже, обычные простодушные и податливые жертвы ему надоели. А тут он почувствовал себя хитрым игроком. Нет, берите выше: рукой судьбы, которая мстит за бедную девочку, преданную в детстве богатым отцом. Заодно Георгиев решил проверить, насколько надежна его методика. Над ней он работал всю жизнь и считал своим высшим достижением. Судя по всему, вначале он не был уверен в результате. Но приемы сработали.

— Он рассчитывал заполучить дом Викентия? — Лина поежилась.

— Вероятно. Однако понимал, что это дело далекого будущего — как переход на новый уровень в компьютерной игре. Вообще он действовал, как бывалый геймер. То есть игрок. Так молодежь называет тех, кто подсел на компьютерные игры. Геймер постоянно стремится в любой «бродилке» и «стрелялке» перейти на новый уровень. Азарта прибавляло то, что героиня была не виртуальной, а самой настоящей живой девушкой. В такой ситуации трудно избежать соблазна почувствовать себя геймером, управляющим в реальности судьбами людей. Постепенно психолог превращался в чудовище. Его психика деформировалась. Хотя, похоже, он остался вменяемым, и, если экспертиза это подтвердит, он ответит за все. Вот, собственно, Ангелина Викторовна, вся история.

— У меня ужасно разболелась голова, — тихо сказала Лина. — Как этот монстр и угрожал. Жаль, я думала, мне удалось переиграть его.

— А вы и переиграли, — серьезно сказал следователь. — Гражданин Георгиев теперь дает показания как подозреваемый. Вы просто устали и переволновались, — собеседник в погонах взглянул на нее и улыбнулся, — советую вам поехать домой и как следует выспаться.

— Готов отвезти Ангелину Викторовну, — бодро отозвался Петр. — Надеюсь, я вам больше не нужен, господа милицейские?

Вместо ответа следователь крепко пожал Петру руку.

Подходя к дому, Лина почувствовала такую слабость, словно из нее всю энергию выпили по капле. Голова раскалывалась, ноги еле двигались. Если бы Петр не поддерживал ее под руку, она, наверное, упала бы. Не было сил ни говорить, ни думать. Лина с трудом добрела до дивана и рухнула. Петр прикрыл ее пледом, пошел на кухню, поставил чайник. Когда он вернулся с чашкой горячего чая, у Лины хватило сил только благодарно кивнуть. Вскоре она почувствовала, что головная боль отступает, дрожь в руках и ногах проходит, сон наваливается всей свинцовой тяжестью. Петр сидел рядом и нежно гладил ее ладонь. У него была настоящая рука доктора: мягкая, теплая, от нее исходили волны доброты и милосердия. Но одновременно — это была рука любящего мужчины, и особую энергию, перетекавшую сейчас к Лине, ни одна женщина на свете не перепутала бы ни с какой другой.