Кровь на палубе - Иван Любенко Страница 54

– А куда же он делся? – не выдержала Вероника Альбертовна.

– Примерно через пятьдесят лет после окончания строительства Колосс рухнул. Виной всему – землетрясение. Он переломился где-то на уровне колен. Местный оракул велел не восстанавливать его. И он остался лежать там, где упал. Со всего света люди плыли на Родос, чтобы увидеть это чудо. Прошло почти девять столетий, и сирийский князь завоевал наш остров. Он повелел перевезти оставшиеся бронзовые части статуи в Дамаск. Для этого ему понадобился караван из девятисот верблюдов.

– А что это за прекрасный замок? – Вяльцева указала в сторону возвышающейся средневековой крепости.

– Кастело – Дворец Великих Магистров. В начале XIV века здесь обосновались рыцари Иерусалимского ордена Святого Иоанна. Как раз они и построили это величественное сооружение. Но в 1314 году, когда был уничтожен орден тамплиеров, многие из них перебрались сюда. И до сих пор ходят легенды, что их священные реликвии – Святой Грааль и Ларец – были перевезены на Родос.

Вояжеры покорно следовали за проводником. Вскоре они оказались среди непрерывного ряда добротных каменных домов с неживыми, пустыми глазницами окон. На фасадах выделялись высеченные на мраморе фамильные гербы прежних владельцев с латинскими, французскими и немецкими письменами.

– А почему здесь никто не живет? – поинтересовался кто-то из туристов.

– Как это ни удивительно, но поверьте – все дома на этой улицы заколдованы. Иногда по ночам там вспыхивает свет и видно, как летают духи. Сказывают, что они косматого вида. Время от времени смельчаки-одиночки пытаются провести там ночь, но с рассветом повторяется одно и то же – их безжизненные тела находят с искаженными от ужаса лицами, как будто их долго пытали. Эта улица так и называется – Мертвая. Вот поэтому здесь никто и не селится. Не так давно попробовали сломать один дом и разобрали стену. А утром, как только взошло солнце, она опять стояла на прежнем месте, как будто к ней и не притрагивались. Но это далеко не все загадки, – грек указал рукой на видневшиеся внизу развалины. – Когда сюда пришли османы, они разобрали старый рыцарский замок и построили на его фундаменте мечеть. Однажды сентябрьской ночью 1852 года, когда небо разразилось грозой, в здание угодила молния, и страшной силы взрыв разрушил все до самого основания. Оказалось, что в подвалах замка хранилось несметное количество пороха, оставшегося еще с позднего Средневековья, но турки, когда принимались возводить мусульманский храм, об этом ничего не знали. Случайный разряд молнии воспламенил его и до основания уничтожил строение, неугодное Господу. Вот и все. – Он вытер платком потный лоб. – На этом, уважаемые дамы и господа, экскурсия закончена, и дальнейшее знакомство с местными красотами вы можете продолжить самостоятельно. Но прежде чем мы расстанемся, позвольте предупредить вас о нежелательности встреч с черкесами – некогда вашими соотечественниками. Они поселились на острове по призыву турецкого султана еще в ту пору, когда в России шла Кавказская война. Минуло более полувека, а эта народность не приучилась ни к труду, ни к торговле. Они промышляют грабежами и мелкими кражами скота. Так что прошу соблюдать осторожность.

– Надо же, и здесь абреки! – удивленно выговорил Лепорелов и вместе со всеми отправился бродить по тысячелетним улочкам.

Сентябрь на Родосе, как шербет, приправленный пряностями, свеж и незабываем. Вокруг благоухают цветы и будто пахнет весной. А стемнеет, и потянет с моря прохладным сумеречным бризом – вестником скорых холодов.

Ближе к вечеру, изрядно устав от дегустации вин и разнообразных восточных блюд, праздная публика вернулась на судно и разбрелась по каютам. В полночь, покрыв море алмазным светом летящих в небо искр, пароход покинул рейд.

II

За завтраком выяснилось, что на корабле добавилось несколько новых пассажиров первого класса: пожилая супружеская пара из Петербурга, мамаша с дочкой на выданье и небольшого роста дамочка лет двадцати восьми.

Оказалось, что у семейной четы Богославских это было свадебное путешествие. Семен Аркадьевич, отставной полковник от инфантерии, не мог надышаться на избранницу и с трепетом, присущим разве что юным воздыхателям, ухаживал за своей пассией. Да и сама Фаина Тихоновна то и дело беспокоилась о муже. Она всячески пыталась оградить его больную печень от разного рода излишеств, будь то вторая чашка ароматного кофе или добрая порция свиных ребрышек, изжаренных на углях. Одним словом, от этих двух уже немолодых людей веяло теплом, благодатью и добрым семейным уютом.

Мрачным противовесом смотрелась угрюмая Капитолина Емельяновна Матрешкина. Она и впрямь, сообразно фамилии, напоминала дородный русский сувенир без шеи, но с множеством подбородков и необыкновенной пышностью форм. На ее груди мог легко уместиться кофейный поднос, а когда она шла, то за ней неотступно следовала ее турнюрная часть. Главным достоинством мастодонтистой барыни было редкое для русских женщин качество – молчаливость. Ее семнадцатилетняя дочь Юлия была совершенно иного склада: стройна, мила и хоть казалась скромницей, но отличалась веселым нравом.

Что ж до вояжирующей в одиночестве госпожи Слобко, то подошедшая к концу третьего десятка Амалия Платоновна представляла собой миниатюрное создание, скорее напоминающее подростка, нежели даму. Однако, судя по ее манере общения, она считала себя невероятно привлекательной. Ничуть не конфузясь, дамочка курила на палубе пахитоски, а во время знакомства рекомендовалась не чьей-либо женой, а дочерью известного столичного адвоката. По всем вероятиям, мадам Слобко считала себя борцом за права женщин и писательницей, поскольку демонстративно выпускала дым и никогда не расставалась с коленкоровой тетрадью, в которую время от времени влетали буквы, точки и запятые. Бывало, остановит глупым вопросом проходящего мимо капитана и, не дослушав его вежливого ответа, вдруг бросится к столу, раскроет тетрадь, и только видно, как прыгает и суетится острый карандаш по страницам ее дневника. Но супруге присяжного поверенного казалось, что это всего лишь уловки, с помощью которых невостребованная женщина пыталась обратить на себя внимание мужской половины. «Вероятнее всего, эта ярая суфражистка отправилась в круиз за острыми ощущениями. И в погоне за ними такая особа не остановится ни перед чем! Уведет кого угодно!» – мысленно заключила Вероника Альбертовна и повернулась к своему благоверному, выбиравшему очередную сладкую жертву. Жестяная коробочка «Георг Ландрин» была приоткрыта, а глаза присяжного поверенного находились в полной задумчивости.

Сзади послышался голос капитана:

– Клим Пантелеевич, не уделите ли мне несколько минут? Предлагаю пройти в мою каюту.

– Да-да, – конфетка опустилась на прежнее место, – с удовольствием.

Уже через несколько минут, оставив супругу в одиночестве, Ардашев сидел в кресле напротив Неммерта. Закончив набивать трубку турецким табаком, капитан изрек:

– Признаться, я впервые в жизни сталкиваюсь со столь загадочными происшествиями. Думаю, не ошибусь, если скажу, что чувство тревоги и подозрительности присутствует почти у всех, кто так или иначе столкнулся с недавними злодеяниями. Да это и понятно: размеренное путешествие и череда жестоких убийств – вещи несовместимые. Мы должны как можно скорее уличить злодея и вернуть на борт мир и спокойствие. Несомненно, в криптограмме зашифрована какая-то тайна. К тому же она наверняка связана с убийствами, совершенными как в Ставрополе, так и в Константинополе. И для того чтобы понять это – совсем не обязательно быть сыщиком. Надеюсь, вы со мной согласны?