Тридцать дней тьмы - Дженни Лунд Мэдсен Страница 54

– Хорошо, что ты смогла прийти.

Маргрет, выглядевшая шикарно в своей теплой и практичной одежде, сидела на камне и курила сигарету. Ханна подошла к ней, но осталась стоять.

– Что ж, у меня ведь не миллион разных других дел. Помимо завершения книги.

– И раскрытия убийства.

– И раскрытия убийства.

Ханне было интересно, в курсе ли Маргрет, что Виктор дал зеленый свет ее более активному участию в расследовании? Может, именно об этом Маргрет и хотела с ней поговорить? Ханна решила проверить.

– Понимаю, все это так сложно – я постоянно встреваю в дела следствия и мешаю Виктору, ну, и тому подобное… Так вот, я не знаю, рассказывал ли он тебе что-нибудь, но мы с ним договорились, что я тоже буду пытаться что-нибудь разнюхать. Чтобы потом обсудить это с ним. А он, в свою очередь, будет делиться информацией со мной. Разумеется, неофициально.

– Мы с ним женаты. Ты что, думаешь, мы не разговариваем?

Маргрет бросила на Ханну пронзительный взгляд, в котором, казалось, отразился ледник. Показалось ли это Ханне или же в глазах подруги действительно мелькнула искорка насмешки?

– Ну, я не знаю… А как часто вы вообще-то разговариваете? О работе, о… обо всем.

Маргрет улыбнулась.

– О нас с тобой я ему ничего не рассказывала, если ты это имела в виду.

Ханна почувствовала истинное облегчение. И не только потому, что их отношения по-прежнему остались тайной. Просто Маргрет впервые вслух признала, что между ними что-то существует. Для Ханны это на самом деле значило очень много.

– Вот об этом-то я и хотела с тобой поговорить.

Только что обретенное чувство значимости происходящего стало прямо на глазах ослабевать. Ну конечно, так и есть. Маргрет вытащила ее на пустошь, чтобы завершить их так толком и не начавшийся роман. Причем это должно произойти в присутствии галдящих детишек, чтобы лишний раз подчеркнуть, что связь их была вполне невинной, безобидной и повседневной и растаяла, как попавшая на горячий асфальт снежинка. Ханна кивнула, желая лишь одного – избежать унижения быть отвергнутой.

– Можешь больше ничего не говорить. Я понимаю всю сложность ситуации. Для меня это тоже было просто желанием развеяться. Тупо развеяться. Надеюсь, я ничему не навредила.

Маргрет кивнула.

– Для меня желание развеяться – это не обязательно плохо. И это не первый раз, когда я… Когда у меня возникает такое желание, если ты понимаешь, о чем я. Правда, здесь не так уж часто возникает такая возможность.

Ханна посмотрела на нее. В голову ей пришла одна вещь, о которой ей захотелось спросить.

– А Тор действительно рассказывал тебе о своих отношениях с Йонни? Я имею в виду, раз уж ты столь двусмысленно выразилась по поводу того, насколько хорошо ты его знала…

Маргрет кивнула и посмотрела на Ханну с легкой досадой.

– Эй, а что ты, собственно, не садишься? Не бойся, зад не отморозишь – у меня с собой плед.

Ханна только сейчас заметила, что действительно стоит как соляной столб на ветру. Маргрет подвинулась, освобождая ей место на камне; Ханна присела рядом.

– У вас что, своего рода договор или?.. Я имею в виду тебя и Виктора.

Маргрет фыркнула.

– Договор о том, что он меня не возбуждает, но при этом он милый, хороший и забавный, и жить с ним в общем и целом не так уж плохо, особенно если время от времени позволять себе некие вольности, разумеется не особо зарываясь при этом? Ты это подразумеваешь под договором?

Никогда в жизни Ханне не доводилось слышать ничего более противоестественного, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не пуститься в долгий монолог о том, что необходимо жить в гармонии со своей природой и как это Маргрет может довольствоваться таким существованием – жизнью наполовину?

Ханна посмотрела на нее.

– Но почему?.. Ведь ты бы могла переехать в Рейкьявик, быть с кем-то, кого бы тебе не пришлось таскать за плечами как ненужный груз. Ты могла бы иметь все то, что имеешь и здесь, не живя при этом во лжи.

Ханна понимала, что подобный приговор слегка отдает ханжеством. Саму же Маргрет подобные суждения о ее жизни, похоже, не слишком расстраивали. Возможно, она и сама уже сотни раз думала о том же. Маргрет взглянула на играющих детей.

– Да вот. Благополучная и хорошая жизнь, в которой у нас есть все, в чем мы нуждаемся. Материально и духовно. Природа, общество. Ты часть чего-то. Я часть чего-то. Я жена полицейского, домохозяйка и детская воспитательница, на которую многие люди рассчитывают. Мои дети живут на свежем воздухе и каждый вечер ложатся спать сытыми, спокойными и радостными. Когда я постарею, обо мне будут заботиться, когда умру – по мне будут скорбеть.

Ханна во все глаза смотрела на Маргрет. И это она серьезно?

– Когда ты умрешь? Так вот о чем ты думаешь – что у тебя будут прекрасные похороны и все в деревне придут оплакать тебя, потому что ты всегда была примерным и порядочным членом общества? Который всю жизнь стремился к тому, чтобы все было как заведено и у всех все было тихо, спокойно и ровно?

– Что-то в этом роде.

– Но ведь катастрофы все же происходят. Взять, к примеру, Тора.

– Ты не поняла. Меня страшит не катастрофа, а длинное и трудное существование, которое может привести к невыносимому одиночеству, если слишком бороться с такой жизнью.

– Но ведь сейчас ты ничем не рискуешь.

– А чем рискуешь ты?

Маргрет бросила на Ханну взгляд, заставивший ту почувствовать себя дурой.

– Между прочим, если бы я ничем не рисковала, тогда что я здесь с тобой делаю?

Против этого аргумента Ханне трудно было что-либо возразить, однако также сложно было принять и тот факт, что Маргрет, очевидно, была вполне довольна своей жизнью. А с другой стороны, возможно, именно потому, что сама Ханна никогда и ни с чем не шла на компромисс, основным чувством, которое она постоянно испытывала, было чувство одиночества. Она попыталась избавиться от этой мысли. Лучше уж одиночество, чем несвобода. Ханне хотелось задать еще множество вопросов, попытаться оспорить взгляды Маргрет на мир, выспросить о деталях их с Виктором совместного существования, узнать, о чем Маргрет мечтала в молодости. Вместо этого она поинтересовалась именами детей, тем, насколько часто они поднимаются к глетчеру, а также, каково это – проводить целый день с существами, которые еще толком не умеют говорить и самостоятельно ходить в туалет. К важной информации можно было отнести, что Маргрет всю свою жизнь прожила в Хусафьордуре, равно как и то, что все ее друзья и родственники находились здесь же. Это тоже представлялось достаточно важным.

Внезапно Ханна почувствовала нечто холодное на шее. Какой-то ледяной предмет быстро двигался вниз вдоль позвоночника. От неожиданности она не сразу сообразила, что виной всему дети: кто-то из них подкрался к ней сзади и засунул ей за шиворот кусочек снега с ледника. Ханна вскочила и, подпрыгивая и пританцовывая, начала трясти на себе одежду, стараясь вытряхнуть снежный комочек из-под кофточки.