Кот недовинченный - Анна и Сергей Литвиновы Страница 53

Звоня новоиспеченным жительницам свободного мира, Катя действовала по географическому принципу, постепенно увеличивая круги от того места, где они с Леликом находились. Предупреждена была Лиза Иванова, живущая на Майорке, затем Ира Конькова, нашедшая приют в Памплоне. Потом наступил черед новоявленных француженок, затем – итальянок. Никто не ответил в Перпиньяне. К тому же Катя упорно натыкалась на автоответчик в Риме. А потом… Потом умер ее телефон – села батарейка.

А Ленчик все гнал по автовиа Малага – Гранада. С ним затеяла соревноваться «Ауди А8» – да скоро отстала. Только одна машина обогнала юношу: сзади налетела приплюснутая к асфальту «Феррари», легко обставила «Турбокорсара» и унеслась вдаль, уменьшаясь в точку.

– Чтоб тебя гаишники зацекали, Ш-шумахер, – только процедил вслед «Феррари» Ленчик.

Только, как ни мчись, а солнце все равно продолжало снижаться. Вот и последние его лучи вспыхнули там, где оставалось море.

Появился указатель: налево – в Гранаду, направо – в горы Сьерра-Невады.

– Нет, ну каков я! – самодовольно вскрикнул юноша, не отрываясь от дороги. – Сто сорок километров за сорок пять минут!

– Лелик, за дорогой следи, – автоматически сделала ему замечание Катя. – И не расслабляйся. До полной темноты не больше сорока минут осталось. Ворота монастыря закроют, и конец. И тогда плохо будет, как сказала настоятельница, всему цивилизованному человечеству.

Она взяла мобильник юноши и продолжила звонить невестам. Катя отбарабанивала свою легенду о маньяке, убивающему по списку; затем привычно спрашивала о ночном письме, получала неопределенный ответ – и вешала трубку. Наконец, были охвачены все женщины, нашедшие пристанище в Европе. Оставались три свежеиспеченные американки – но она справедливо решила отложить их на потом: хозарские убийцы за океан до завтрашнего утра в любом случае не доберутся – а вот батарейка у Ленчикова телефона точно сядет.

Из европеек оставалась непредупрежденной одна, живущая в Риме. Но там Катя, упорно набиравшая номер, все натыкалась и натыкалась на автоответчик.

А студент тем временем вывел «Турбокорсара» на узкую дорогу, которая вилась между скал, поднимаясь к курорту Сьерра-Невада. Дорога оказалась хоть и обустроенная, с отличным покрытием, отбойниками и зеркалами на поворотах, да очень уж крутая. Она лезла все выше и выше в горы, при этом «тещины языки» следовали один за другим. Ленчик разгонялся до упора на коротких прямых отрезках, затем резко тормозил, с визгом шин, с заносом вписывался в поворот и гнал дальше. У Кати немедленно заложило уши.

Стремительно смеркалось. Леня включил ближний свет. Очертания скал, поросших мохом, уже терялись в ночном сумраке. Далеко внизу угадывалась долина и город Гранада, в котором загорались огоньки. Где-то совсем рядом пророкотал вертолет. Катя бросила взгляд в его сторону – винтокрылая машина летела ниже их.

Стало не хватать воздуху. От бесконечных разгонов-торможений мутило. На скалах вокруг дороги начали проступать белые снежные языки. Свет теперь, казалось, отражался только от них, блистающих в лучах фар. Воздух из светло-серого превратился в темный. Еще пара минут – и наступит полная тьма.

– Мы опоздали, – выдохнула Катя.

Ленчик только упрямее стиснул зубы и шустрее обычного принялся разгоняться, непрерывно орудуя рычагом переключения передач. И вдруг – о чудо! – они выехали на перевал. Горы расступились, и здесь, на высоте трех километров над уровнем моря, стало светло. Совсем светло! Они даже увидели отблеск последних солнечных лучей!

Здесь путников ждала развилка. Одна стрелка – щегольская, металлическая – указывала на горный курорт Сьерра-Невада, другая – облупленная, деревянная – на монастырь Святой Екатерины. Ленчик, не снижая скорости, с ходу повернул в сторону монастыря.

Асфальта тут не было – к монастырю вела грунтовая дорога, столь привычная для средней полосы России. От наших трасс она отличалась только тем, что была проложена на высоте почти трех километров над уровнем моря. И казалось, что все эти три тысячи метров совсем рядом, внизу, под путниками, – стоит лишь сделать один неверный поворот руля. В долине виднелись домики не больше ногтя и вилась речка толщиной в капилляр. «Турбокорсар» и людей, сидящих в его ненадежной жести, не отделяло от бездны ничего – не было ни отбойника, ни даже колышков. Одна ошибка водителя – и машина полетит в пропасть, и парить ей вниз придется так далеко, словно ее сбросили с самолета.

Знаки по обе стороны дороги сообщали, что впереди тринадцать километров извилистого пути, упреждали о «прочих опасностях» и строго ограничивали скорость тридцатью километрами в час.

– Ну, зато уж гаишников здесь точно нет, – пробормотал Ленчик, разгоняясь до девяноста.

Впереди была пропасть.

– Я тебя умоляю: пожалуйста, осторожней, – прошептала Катя, прикрывая глаза от страха.

Юноша бешено затормозил, дернул ручник, а потом юзом, обрушивая в ущелье тучи гравия и пыли, вписался в поворот.

– А что нам чужие колодки беречь, – процедил студент сквозь зубы и похлопал по коленке тетушку. – Ты пока лучше в Рим еще раз позвони.

И Ленчик снова помчал вверх по грунтовке, разгоняясь.

Только чтобы отвлечься от вида пропасти, которая маячила в двух метрах от нее, Катя взяла мобильник и набрала уже выученный наизусть римский телефон Влады Кипелли, урожденной Семивражской. Она ожидала снова услышать опротивевший автоответчик на итальянском, но в трубке раздался, к ее удивлению, женский голос:

– Pronto [45].

Голос звучал с ощутимым акцентом, и Катя справедливо рассудила, что это, скорее всего, и есть синьора Семивражская-Кипелли, и потому сказала по-русски:

– Я хотела бы поговорить со Владой.

Она угадала – женщина ответила на языке родных осин, ничуть не удивившись:

– Слушаю вас.

Катя в энный раз за день повторила свою легенду: про «черный список» девушек, про маньяка (возможно, кавказской национальности), охотящегося на них, про его возможных хозарских пособников.

(А в это время Ленчик гнал, сдвинув брови, – «Турбокорсар» вздымал тучи пыли, и это было даже хорошо: сквозь них Кате не было видно пропасти, разверзшейся рядом с нею.)

Влада из Рима на другом конце линии отреагировала на Катин рассказ неожиданно: она расхохоталась.

– Да будет вам заливать!

– Что значит – заливать? – тупо спросила Катя.

– Да потому, что я знаю, что вам от меня надо!

– И что же? – Трубка едва не выпала из Катиных рук – впрочем, не только от удивления, но и потому, что Ленчик в очередной раз заложил такой вираж, что ее притиснуло к пассажирской двери. Не будь дверцы заблокированы – она бы, пожалуй, и выпала, и покатилась бы прямо в пропасть.

А Влада из Рима продолжала хохотать.