Ограбить Европу - Евгений Сухов Страница 53

Однако в тот раз беседа потекла по неожиданному руслу. Заместитель посла был сдержан, немногословен и сухостью обращения подчеркивал официальный характер беседы. Положив на стол фотографии молодого мужчины, он спросил:

– Вы знаете этого человека?

Барнет взял в руки фотографию. Некоторое время он пристально ее рассматривал, лихорадочно соображая, где мог видеть эту остроносую физиономию (не иначе, как в полицейских сводках). Наконец уверенно ответил:

– Разумеется, господин посол, это международный аферист… Правда, подзабыл его фамилию.

Эрик Холи энергично и громко расхохотался, задрав кверху острый подбородок. Отсмеявшись, расслабленно произнес:

– А вы, господин Барнет, оказывается, весьма остроумный человек. Не ожидал. Мне бы очень хотелось, чтобы так оно и было, но боюсь, что правда несколько иная. Этот человек – русский великий князь Николай Константинович Романов, в настоящее время претендент на болгарский престол.

– Ах, вот оно что, – обескураживающе отозвался журналист.

– Если он станет болгарским царем, это будет большой просчет нашей дипломатии… Вот вам компрометирующий материал на великого князя, – положил он на стол тоненькую папку в синей обложке.

– Что именно от меня требуется?

– В своей газете вы должны выставить его в самом неблагоприятном свете перед болгарской общественностью.

– Понятно, – кивнул Барнет, дело было знакомым. – Разрешается что-то добавить от себя?

– Не рекомендуется. Впрочем, если что-то такое особенное, что будет похоже на правду… Справитесь?

– Мне приходилось заниматься подобным делом. Надеюсь, что у меня получится.

– Я в этом не сомневаюсь. Когда следует ждать вашего материала?

– Ну-у… думаю, что дней через десять, может, через недельку…

– Ситуация с регентством меняется каждый день. Неделя – это много! Можем дня на три, не больше. Вам понятно?

Поговаривают, что змея способна загипнотизировать свою жертву. Мелкие грызуны невольно застывают на месте, стоит им только встретиться глазами с холодным взором совершенного убийцы. Пресмыкающемуся остается только подползти поближе и заглотить жертву.

На какой-то миг Барнет превратился именно в такого беспомощного грызуна, когда посол остановил на нем свой ледяной взгляд. «Неужели он хочет сожрать меня с потрохами? – подумал редактор, чувствуя, как затылок начинает колоть от холода. – А ведь сможет!» Но уже в следующую секунду лицевой нерв пообмяк, растянувшись в доброжелательную улыбку. Именно таким Джон выглядел на приемах, очаровывая пышногрудых девиц.

– Сделаю все, что нужно.

Едва кивнув, посол удалился, оставив Барнета наедине со свалившейся проблемой. Первым делом главный редактор пролистал полученную папку – и понял, что материал получится оглушительный. Второе – посмотрел подшивки российских газет за последние три-четыре года, пытаясь выудить в них какой-нибудь скандальчик, связанный с великим князем. Однако газеты упорно хранили молчание, как если бы великого князя Николая не было вовсе. Подняв более поздние подшивки, Барнет вдруг с удивлением обнаружил, что имя Николая встречается едва ли не чаще, чем самого императора, – правда, в разделе «Скандальной хроники». А потом натолкнулся на маленькую заметку, в которой говорилось о том, что великий князь Николай Константинович отправлен в Ташкент. Главный редактор довольно хмыкнул, уяснив причину: августейшая фамилия отвернулась от своего грешного отпрыска, повычеркивала его имя из всех официальных документов, запретила упоминать его в газетах, да и где бы то ни было.

Далеко за полночь Джон Барнет прочитал все газеты, касающиеся последних лет жизни Николая Константиновича в России. Выходило весьма занятное чтение, и знакомство с чудачествами великого князя сумело выжать из англичанина пару снисходительных улыбок.

Потянувшись, главный редактор довольно зажмурился. Теперь он знал, о чем писать. Материал будет преинтереснейший, но это будет завтра. А сейчас – спать! Загасив керосиновую лампу, Барнет разделся и в хорошем настроении отправился почивать.