Вверх по дороге, ведущей в ад - Наталья Берзина Страница 53

– Арсений, как ты думаешь, пока метро не работает, чем займемся? Посидим на вокзале или прогуляемся? – спросила Инга, чтобы вывести друга из подавленного, как ей казалось, состояния.

– А что мы не видели на вокзале? Пойдем потихоньку. Тут недалеко… – задумчиво ответил Арсений, переводя взгляд на Ингу. – Скажи, ты еще не передумала выходить за меня замуж?

– Разумеется, нет! – излишне поспешно отозвалась Инга и невольно смутилась.

– Значит, пока мы ехали, ты о многом подумала. Твое согласие для меня очень важно. Поверь, я никогда не делал такого предложения ни одной женщине. Более того, даже в любви признался впервые. Я очень боюсь тебя разочаровать. Ты ведь обо мне ничего не знаешь. За все то время, что мы вместе, нам так и не удалось поговорить. Возможно, это и к лучшему. Пока дойдем, у нас будет возможность наверстать упущенное. Собирайся, скоро приедем.

Он встал, начал паковать в сумку вещи, а Инга, опешив, даже не смогла сдвинуться с места. Что он хотел ей сказать? Откуда узнал, что сейчас, да и всю дорогу, она только и думала, не совершила ли фатальной ошибки? Не слишком ли скоропалительно согласилась выйти за Арсения замуж? Да, они мечтали о том, как сложится их жизнь, строили определенные планы. Но именно сейчас Инга поняла, что строила планы только она, Арсений по большей части отмалчивался. Кивал, соглашался, но не говорил ничего о том, что думает сам по этому поводу. Инга считала, что такое поведение связано с потрясением, вызванным неожиданным переездом. Ожиданием встречи с городом, вернуться в который она сама так мечтала. Увлеченная, Инга не обращала внимания на то, что Арсений о чем-то мучительно думал, словно пытался раскрыть сущность бытия.

– Объясни, пожалуйста, что означают твои слова? Ты снова говоришь загадками. Я не понимаю, ты о чем-то думаешь? Ты что-то спланировал и теперь явно собираешься претворить в жизнь свои планы? А как же я? Разве мое мнение не существенно для тебя? – спросила Инга, наблюдая за тем, как Арсений спокойно упаковал сумку. Осмотрел купе на предмет забытых вещей и теперь повернулся к окну.

– Пошли, Инга. Приехали! – сказал он, подхватывая сумку.

Инга послушно последовала за мужчиной. Арсений уверенно, будто совершенно точно зная, что делает, покинул перрон и направился к выходу в город. Скопище автомобилей на площади его не смутило, спустившись в подземный переход, он направился в сторону бульвара. Инга едва ли не бегом спешила следом, не в силах даже спросить, куда они направляются. Арсений решительно шел впереди, только изредка оглядываясь, подгоняя девушку взглядом. По каким-то переулкам, проходным дворам они уходили все дальше от вокзала. Наконец Инга догнала Арсения.

– Ты идешь так уверенно, будто прожил здесь всю жизнь! Я и то не знаю всех этих проходов! – воскликнула она.

– Город слишком велик, чтобы знать его весь! – ответил Арсений. – Не волнуйся, мы уже почти пришли.

Он свернул к подъезду, покопавшись в карманах, отпер дверь своим ключом и, посторонившись, сказал:

– Проходи, не думаю, что дома есть все необходимое для жизни, но я позвонил заранее, и, надеюсь, позавтракать и выпить кофе мы сможем.

Инга удивленно посмотрела на Арсения, но, промолчав, вошла в темный подъезд.

– Нам на третий этаж, – подсказал он, слегка подталкивая Ингу к лестнице.

Широкая, устланная немного потертым ковром, она поднималась прямо перед ними. Инга шагнула на старинные каменные ступени и, на миг оглянувшись, начала подниматься. Слишком много вопросов к Арсению у нее появилось, но, чтобы задать их, нужно было собраться с мыслями. Достаточно было и того, что сама лестница ее поразила. Ей приходилось бывать в элитных домах, с охраной, накачанными консьержами, только здесь все было иначе. Просторные лестничные клетки, непомерной длины лестничные марши и, главное, запах, уютный, домашний, такой знакомый с детства, когда они жили в центре, в маленьком доме, затерянном среди послевоенных сталинок. Там тоже было уютно и тепло. Затем дом снесли, на его месте построили очередную высотку, а родителям пришлось перебраться на окраину. Этот дом уцелел. Более того, жили в нем, похоже, люди не особенно ограниченные в средствах. Все двери из настоящего старого дуба. Как и та, перед которой они остановились. Арсений повернул ключ, распахнул тяжелую высоченную дверь и просто сказал:

– Мы дома!

Инга с широко распахнутыми глазами вошла в необъятную прихожую. Яркий свет вдруг озарил ее. Это Арсений щелкнул выключателем. Сверкающий паркет, основательная вешалка, встроенная в стену. Корзина с торчащими из нее зонтиками. Ваза с живыми цветами на столике у зеркала.

– Кто здесь живет? – с замиранием спросила Инга.

– Мы! – как-то обыденно ответил Арсений и, поставив сумку, взял Ингу под руку. – Для начала нам стоит подумать о хлебе насущном! Пойдем на кухню, сварим кофе, а после я тебя ознакомлю со всеми здешними достопримечательностями.

Инга окончательно растерялась. Идеальная чистота и в прихожей, и на кухне явственно свидетельствовала о том, что порядок здесь навели самое позднее вчера. Значит, к приезду Арсения готовились. Но кто?

– Это Леокадия Марковна! Наша домоуправительница. Она живет неподалеку, присматривает за домом в наше отсутствие, помогает всем, чем только может, – пояснил Арсений, отвечая на незаданный вопрос.

– А твои родители?

– Отец – военный атташе. Сейчас он в Испании. Мама, как и положено верной и преданной жене, вместе с ним. Я у них единственный сын.

– Но ты мне ничего не говорил!

– А ты и не спрашивала. Да и зачем рассказывать? – удивленно воскликнул Арсений, привычно засыпая зерна в кофемолку.

– Тогда почему ты оказался в тайге? – растерянно спросила Инга.

– А, это все очень просто. Устал, захотелось отдохнуть и собраться с мыслями. Дело в том, что я после университета начал собственный бизнес. Вполне успешный, между прочим. Только с годами понял, что деньги не главное. Основные капиталы у меня вращались в Германии. Именно по ней я специализировался, когда учился, так что раскрутиться проще было именно там. В девяносто девятом я уже практически отошел от дел. Некоторое время еще чем-то занимался, а затем бросил все и уехал.

– А квартиру кто содержит? Это ведь стоит денег, и немалых!

– Я. У меня остались некоторые счета как за границей, так и здесь. Поскольку я работал в основном в европейском секторе, соответственно и доходы были в дойчмарках. В Цюрихе оставалось чуть больше миллиона марок. После, когда перешли на евро, я не особенно беспокоился, а уж теперь, когда европейская валюта окрепла, мои капиталы увеличились почти втрое, не считая процентов по ценным бумагам. Лео-кадия Марковна самостоятельно снимает деньги на оплату счетов и собственную заработную плату. На этот счет мною даны соответствующие указания управляющему.

– Так у тебя еще и управляющий есть? – изумилась Инга.

– Ну кто-то должен заниматься финансовыми потоками! Давай оставим этот не самый важный разговор, кофе готов. Попробуй! Это мой любимый! Так как насчет замужества, не передумала?