Объяснение в ненависти - Анна и Петр Владимирские Страница 53

Там был и Женя, только его глаза. Отрешенный взгляд ангела.

А еще там была беда.

Увидев, что Кристина медленно шевелит губами, Вера заставила себя включить звук.

— …Наверное, сегодня тренинга не будет… У нас случилось такое!.. Трагедия. В общем, погибла Ирина Максимовна Цымбал.

— Господи, как? — спросила Вера, чтобы что-нибудь спросить.

Кристина рассказывала, Вера слушала. А предощущение уже работало вовсю. Вот сейчас зазвонит телефон, Майя снимет трубку и позовет Кристину, а она скажет, что занята.

Есть. Готово.

На лице Кристины написано, как она провела ночь. Яниса можно поздравить. Хотя непонятно, кого тут поздравлять. В уголках рта девушки подрагивает уверенность, ощущение собственной силы. Повышение по службе? Наверняка. Вот оно как… Секс и карьера, карьера и секс, две стороны одной медали — успеха. Ну что ж, с тех пор как слово «карьера» стало обозначать то, что оно обозначает, — с этих самых пор карьеру делают любыми доступными способами. Среди них секс весьма эффективен.

Кристина продолжала рассказывать, что-то говорили другие девушки, кто-то входил в комнату и выходил из нее.

— …И вот, представляете, теперь и Сирик нас покидает. — Вера вновь включилась. Она не пропустила ничего и могла бы повторить каждое слово Кристины, но при этом думала о своем. — Получил неожиданное наследство, будет вместо покойного Гургена Карапетяна. Уходит Артюша от нас! Приглашает всех на прощальный ужин в ресторан «Кухня холостяка». Расстроился ужасно, когда узнал, что его бывшему коллективу теперь не до ужинов.

— Ага, — проговорила Лученко рассеянно. — Артем поступает благородно. Хочет накрыть поляну, чтобы сохранить дружбу.

— И партнерские отношения с рыбным холдингом, — Добавила Кристина.

Вера на секунду задумалась.

— Раз уж тренинга сегодня не будет, попытаюсь принести пользу своим присутствием и дам добрый совет. Вот он: не вижу причин, почему бы вам не принять приглашения.

Только поводом для встречи пусть будет поминовение вашей погибшей сотрудницы… Ну, выдумайте, Кристина, решайте, работайте. Передайте Янису Раймондовичу мое искреннее соболезнование. Я сама найду дорогу.

Она шла по коридору, а в голове уже не было вопросов, одни ответы. Сплетались и ткались нити происходящего, не хватало лишь нескольких отдельных узлов. Она наконец вспомнила имя бывшего пациента: Борислав Голосов. Вот он откуда взялся — из «Океанимпэкса». Все происходившее в последние дни в компании разворачивалось в ее воображении, как в видеоролике. Правда, у пленки ролика были обрывы, ямы какие-то. Но основные события и факты нанизывались бисеринками на тонкую логическую нить. Это было так захватывающе — осмысливать целиком то, что еще совсем недавно казалось лоскутным одеялом не связанных между собой отдельных происшествий.

У самого выхода, уже за вертушкой, проснулся мобильный телефон с мелодией «Щелкунчика», нежные минорные колокольчики требовали ответа. И Вера торопливо ответила, она предчувствовала, что звонивший был сейчас необходим ей для завершения грандиозного тканого полотна.

— Беспокоит капитан милиции Прудников, — бесстрастно сообщил сухой голос.

— Слушаю вас внимательно, Валентин, — отозвалась Лученко. — Ждала вашего звонка.

Пауза. Лученко почти слышала мысли собеседника, не видя его самого. Откуда она знает имя? Почему ждала? У него была заготовлена фраза: «Прошу прощения за неожиданный звонок», и теперь пришлось проглотить ее. Что ты молчишь, капитан.

— Как вы могли ждать моего звонка, — спросил наконец капитан с характерными милицейскими интонациями. — Мы же незнакомы.

— Я с вами знакома заочно, — сказала Лученко. — Янис Пылдмаа порекомендовал мне встретиться с вами по делам «Океанимпэкса».

«Вот черт!» — подумал Прудников. Оказывается, та самая гадалка-экстрасенсиха, которую он хотел слегка припугнуть, которая столько всего наговорила Славе, — знакомая Пылдмаа. Сам голос ее, спокойный, уверенный, раздражал. Он не знал сейчас, быть ли ему строгим. Если Слава рассердится за то, что он на психотерапевта наехал, — еще ничего, а вот если Янис…

— Э-э… Вера Алексеевна, — все же попытался смягчить раздражение Валентин, называя ее по имени-отчеству, — раз надо встретиться, я готов. Где вы предлагаете? Может, в «Океанимпэксе»?

— Нет. Это неразумно. Не нужно, чтобы нас с вами видели вместе в этой организации. Давайте встретимся на нейтральной территории.

«Умная, стерва!» — мысленно одобрил милиционер.

— Тогда выбирайте место. Отдаю инициативу даме, — хмыкнул он в трубку.

— Значит, отдаете? Как это мило с вашей стороны, — не отказала себе в легкой иронии Вера. — В таком случае, в баре «У Густава». Знаете?

— Где, где? — Прудникову показалось, что он ослышался.

— «У Густава». На Красноармейской, — ответила Вера Алексеевна таким тоном, будто приглашала его в самое заурядное городское кафе. — И вот еще что, — добавила она через паузу. — Когда будете ехать на встречу со мной, возьмите карточки нескольких матерых преступников, ну, из тех, что у вас в альбомах, которые вы обычно показываете потерпевшим. Я расскажу зачем. До встречи, капитан Прудников!

Она решительно вышла на улицу. Теперь словно кто-то мудрый отодвинул невидимый занавес, скрывавший истину, и ее глазам открылась цепочка событий. Ей стал понятен ответ на самый главный вопрос: почему? Оставалось прояснить второстепенные вопросы.

* * *

Дарья Николаевна Сотникова вспомнила услышанный в супермаркете разговор двух молоденьких девчушек. «Собственно говоря, зачем хрупкой женщине делать карьеру, работать? Пусть мужчины вкалывают, они для того и созданы. А лично я выйду замуж. Удачно, само собой. Буду сидеть дома, заниматься хозяйством, рожать детей. Пусть меня муж обеспечивает», — прощебетало субтильное юное создание.

Дашу этот практицизм и рассмешил, и заставил задуматься. Раньше, во времена беспрерывных проливных вождей, для толкования жизни пользовались исключительно высказываниями классиков, их всегда было трое: дедушки Маркс, Энгельс и Ленин. Цитаты из них здорово выручали. Вот и сегодня три ученых мужа — Павлов, Фрейд и все тот же Маркс — утверждают, что человек полностью, с головы до ног, разъяснен. Оказывается, все мотивы человеческого поведения объясняются всякими там условными и безусловными рефлексами, зависят от количества половых гормонов в крови и стимулируются желанием разбогатеть. «Но не может быть, чтобы это было так примитивно, — размышляла Дарья. — Мы устроены намного сложнее, чем описывают классики, даже классики психоанализа. Нужно будете Веруней об этом подробнее потолковать!»

Сотникова вышла в приемную и обратилась к секретарше с вопросом:

— Вика! Почему вы работаете?

Девушка уставилась на свою начальницу взглядом, в котором читалось целое собрание сочинений на темы: «Что делать, когда у шефини срывает крышу?», «Может, у нас сегодня выходной?», «Если у нее гормональный кризис, что мне делать?»