Проксиома созвездия Лжи - Аркадий Гендер Страница 52

Федор смотрел на Катю как апостол Андрей на Иисуса, гуляющего по водной глади Генисаретского озера. Да, не каждый день становишься свидетелем маленького, но совершенно настоящего чуда! «Но сам-то ты как не догадался?! — укорил себя Федор. — Ведь как просто! И покойнички тебе намекали!» И еще он подумал о том, что прагматичная Ирина на месте Кати, скорее всего, поступила бы иначе.

— Но ведь будут потери на курсовой разнице? — наморщил лоб Федор.

— Разумеется, — подтвердила Катя, — маржу еще никто не отменял. Но такую сумму банк возьмет по специальному курсу и покупать, я надеюсь, тоже будем оптом. Так что потери будут минимальными.

— Все-таки сколько? — продолжал допытываться Федор, которому никак не удавалось сообразить, о каких вообще суммах может идти речь.

— Обычно на крупных суммах потери не превышают полупроцента, — ответила Катя и быстро прикинула в уме: — Тысячи две с половиной, максимум — три.

Сердце Федора упало.

— Три тысячи долларов?! — безнадежно переспросил он. — Кать, у меня кроме неполного полумиллиона фальшивых баксов, в кошельке — почти полный вакуум! Хотя…

Решение проблемы, грозящей обрушить весь гениальный замысел, молнией сверкнуло в голове Федора и заставило его хаотично заметаться по кухне.

— Хотя — подумаешь, три тысячи! — с воодушевлением предался он размышлениям вслух. — Это всего тридцать бумажек по сто баксов. А полмиллиона долларов — это пятьдесят пачек. Вынуть из тридцати из них по одной купюре, и все! Что он, все пачки пересчитывать будет? Или вообще сказать ему честно: «Брат, четыреста девяносто семь тысяч баксов собрал, три — не смог!» Думаю, он не будет мелочиться. Или, может, просто занять эту несчастную треху у кого-нибудь, а?

— Не надо ни у кого ничего занимать, — сказала Катя, с тихой улыбкой наблюдавшая за лихорадочными перемещениями Федора. — И просить людей, у которых Ирина, ни о чем не нужно. А уж тем более — подвергать ее ненужной опасности в случае, если обман раскроется. Эдак ты договоришься до того, что вообще не надо ничего делать, ведь можно попытаться втюхать похитителю эти же деньги и сказать, что это уже другие, настоящие, да?

«Вот и Дерябин-покойник так считал», — промелькнуло в голове Федора. А Катя встала, снова открыла дверцу стенного шкафчика, но, порывшись внутри, вместо сигарет извлекла оттуда пухлый бумажный конверт, перетянутый красной резинкой.

— Здесь ровно три тысячи, — сказала Катя, протягивая конверт Федору. — На шубу копила. Но, говорят, весна будет ранней… Вот я и думаю: зачем мне теперь шуба?

Катя шутила, но уголки ее губ предательски подрагивали, и глаза были на мокром месте. Федор стоял и молча смотрел на нее — он не знал, что сказать, у него просто не было слов. Катя взяла его руку и вложила конверт ему в ладонь.

Горячая волна чего-то ужасно доброго охватила Федора. Еще когда по молодости красота и сексуальность применительно к качествам женщины было для него несравнимо важнее, чем ее морально-этические качества, Федор, когда давал себе труд задуматься, понимал, что человек Катя — очень хороший. Но чтобы вот так, в наше напрочь лишенное романтики время, пусть даже и из вполне Джульеттиной любви к нему — сначала придумать и предложить смертельно опасную авантюру с банком, а теперь отдать еще и последние сбережения!.. Не отпуская Катину руку, он опустился перед ней на колени и порывисто прижался губами к ее еще влажным и соленым от слез пальцам.

— Ты не женщина, ты добрый ангел, — прошептал он, глядя на Катю снизу вверх. — Я не знаю, как благодарить тебя!

Катя выпростала руку, запустила пальцы Федору в волосы, сильно прижала его голову к своему упругому животу.

— Не надо благодарить, Федечка, — прошептала она, закрывая глаза. — Просто люби меня, а?..

Никакие слова не нужны были Федору сейчас, как эти! Он взлетел с колен, легко подхватил тихо ахнувшую Катю на руки и понес в комнату.