Капля яда. Бескрайнее зло. Смерть на склоне (сборник) - Джадсон Пентикост Филипс Страница 52

Печальные темные глаза египтянина внимательно смотрели на управляющего отелем.

– Разгорелось любопытство?

Шамбрен рассмеялся:

– Если человек на моем месте позволит дать волю любопытству, он скоро окажется в больнице с язвой. Вы, мистер Гамаэль, попросили о конфиденциальной услуге. Она вам будет оказана. – Шамбрен прикрыл тяжелые веки. – Не отрицаю, меня кое-что интересует. Но это никак не касается ваших дорожных планов.

– И что же именно?

– Не могу понять, почему человек вашего положения, известности и достатка позволяет себя втравить в такую пошлую затею, как празднование дня рождения Обри Муна. На вашем месте я бы в тот вечер вышел подышать свежим воздухом гораздо раньше. Помнится, в двадцать три часа есть авиарейс на Александрию.

Смуглая щека египтянина нервно дернулась.

– Ваша острая наблюдательность, мистер Шамбрен, стала легендой среди постояльцев «Бомонта».

– Прошу прощения за дерзость.

Гамаэль встал. Шамбрен тут же снял его пальто и котелок с вешалки в углу. Египтянин оперся на свою ротанговую трость, рука побелела на серебряном набалдашнике. Он тяжело вздохнул, положил трость на стол и позволил управляющему отелем помочь ему одеться в подбитое мехом пальто. Аккуратно водрузил на голову котелок и заговорил таким тоном, словно выбор слов был самым главным делом:

– Я спросил вас по поводу любопытства, и вы честно ответили мне, мистер Шамбрен. Нисколько не дерзили. Как говорится в вашей стране, попали в яблочко. Ответ на ваш вопрос был бы неудобно откровенным. Но, возможно, в ближайшие дни вы его получите. Благодарю вас за обходительность.

– Рад услужить. И хочу дать вам совет.

Египтянин резко повернулся. В глазах управляющего «Бомонтом» вспыхнули смешливые огоньки.

– Если вам непременно надо быть на празднике Муна, бегите от супа из хвостов кенгуру, как от чумы. Он невообразимо отвратителен.

Отдел по связям с общественностью находился на четвертом этаже в том же коридоре, что и святилище Шамбрена. Элисон Барнуэл занималась этой работой относительно недавно. Получила ее при чрезвычайно затруднительных обстоятельствах по рекомендации хозяина «Бомонта», таинственного богача Джорджа Баттла, который жил за границей и чья нога уже пятнадцать лет не переступала порога его собственности. По слухам, он был одним из четверых самых богатых людей в мире. «Бомонт» в его империи был игрушкой стоимостью в несколько миллионов долларов. Еще ходили слухи, что он никогда не приезжал в Америку, потому что боялся летать и не плавал по воде из опасения утонуть.

На первый взгляд рекомендация хозяина вряд ли могла быть помехой в карьере. Его рекомендация воспринималась как приказ. Но в этом и состояла пикантность ситуации. Шамбрен управлял отелем твердой рукой и сам подбирал служащих. Навязать ему работника – совсем не лучший способ помочь новому человеку укрепиться в отеле и приобрести друзей.

Элисон к Джорджу Баттлу имела весьма отдаленное отношение. С ним в хороших отношениях находился друг приятеля ее отца. Он и познакомил ее с Баттлом на вечеринке в Каннах, где она работала пресс-секретарем местной кинокомпании. Предложил Баттлу на свободное место в «Бомонте», польстив богачу, что тот умеет разбираться в людях с полувзгляда. В тот момент Баттлу захотелось себя показать, и, посмотрев на Элисон, он сказал «да». Вроде бы правда понимал людей, хотя в этом случае просто поверил приятелю. Тот же попал в точку: Элисон хоть и не знала «Бомонта», но по опыту прежней работы разбиралась в тех, кто в нем селился, – богатеях из богатеев. Она обладала вкусом, обаятельными манерами и способностью отличать добротную информацию от скандальной шумихи.

Вначале Шамбрен обращался с ней холодно, с недоверием. Но Элисон с энергичным упрямством не позволила выкинуть себя из обоймы. Приходила к управляющему отелем за советом и помощью – задавала вопросы о протоколе и порядках в отеле. И вскоре проницательный Шамбрен понял, что она толковый работник, оттаял. Самым главным для него была результативность подчиненных, и в этом отношении Элисон проявила себя с лучшей стороны. Вскоре их отношения стали доверительными.

Шамбрен единственный в отеле знал, что умная и очаровательная мисс Барнуэл на самом деле вдова, живущая под своей девичьей фамилией. Элисон страстно любила молодого мужа, который погиб во время секретных испытаний атомного оружия в пустыне Невада. Шамбрен чувствовал, что ее живая манера и то, с какой гордостью она носит свою прелестную головку, лишь отважный маскарад. Глубокие раны от потери так и не исцелились. Еще он понимал, что ее душевное состояние только способствует эффективности в работе. Уйдя в нее с головой и занимаясь с утра до ночи, она старалась забыть о горе.

Вскоре после звонка Рыжухи Элисон переступила порог кабинета Шамбрена.

– Какое приятное нарушение моего одиночества, – улыбнулся он. – Сегодняшним утром, Элисон, мои батарейки требуют подзарядки.

Его опытный глаз отметил прекрасно сшитые юбку и блузку. Элисон умудрялась выглядеть богато, не имея к тому средств. Шамбрен не сомневался, что женщины обязаны выглядеть привлекательно. И Элисон этому требованию вполне отвечала.

– Присаживайтесь, дорогая. Чашечку кофе?

Элисон наморщила нос. Она была единственным человеком в отеле, кто не боялся признаться, что директорский кофе по-турецки вовсе не казался ей нектаром.

– Мне нужен совет, – сказала она. – Вокруг с утра одни унылые лица, и, если присмотреться, ваше не радостнее. Поэтому, будучи приглашенной на два часа к королю, хочу вооружиться.

– Он вас вызвал? – Шамбрен налил себе на буфете кофе.

– Вызвали и предупредили, что его величество в игривом настроении.

– Если не хотите, не ходите. Я все возьму на себя.

– Не говорите глупостей, – нахмурилась Элисон. – Но я хочу знать, откуда ветер дует. Видела этого Муна всего раз – в баре «Трапеция». Но замечала, что он на меня поглядывает. Неприятное чувство – словно раздевает на людях. Что это за человек?

Шамбрен сел за стол и посмотрел на Элисон поверх ободка своей кофейной чашки. Несколько лет назад он с удовольствием закрутил бы с ней интрижку.

– Не будет преувеличением сказать, что Мун – самый нежеланный постоялец в отеле. И поверьте мне, Элисон, у нас останавливались самые гнусные из мировых подонков.

– Чрезмерно требовательный?

– Садист, – объяснил Шамбрен. – Даже самые малые и незаметные не ускользают от его внимания: горничные, экономки, коридорные, лифтеры, телефонистки, официанты, клерки, распорядители – весь персонал. Иметь с ним дело даже по самому незначительному вопросу – сущее наказание.

– Огрызаться – это против правил? – спросила Элисон.

– Если речь идет об отеле – да, против. Но если касается лично вас, огрызайтесь сколько угодно. – Шамбрен усмехнулся. – Недавно один попробовал. Мун имеет обыкновение устраивать раз в неделю сборища в гриль-баре. На чаевые он отнюдь не щедр, зато вздорен и скор на оскорбления. Как-то вечером он плохо себя почувствовал и был вынужден оставить гостей. Через две недели повторилось то же самое. Я вызвал распорядителя, который занимался вечеринками Муна, и сказал: «Больше никакого „микки финна“» ^[6].