Клото. Жребий брошен - Ева Ланска Страница 52

— А вообще, скажу я тебе, эти бездельники в полном шоколаде… Учат их за счет госсредств, сажают на высокое денежное довольствие, кругом льготы. И боже упаси кто-то про них недоброе скажет. В газетах, по телевизору — только слава героям…

Он поставил перед Женей чашку с чаем и снова спросил:

— Значит, не удалось узнать пароль?

Женя промолчала, понимая, к чему он клонит и зачем она ему нужна.

— Ну и ладно, — махнул рукой Дима. — Ахмед из кого хочешь что хочешь выколотит.

— Его нельзя бить, — сипло проговорила Женя. — Он болен.

— А кто говорит, что бить? — заулыбался Дима. — У Ахмеда такая школа за плечами, там учили душу без кулаков вынимать… Да ты что, Жень?! — вдруг опомнился он. — Тебе его жалко, что ли?

Женя смотрела на него с болью в глазах.

— Ну-у, ты даешь, — развел Дима руками. — Он же этого, как его, Лейбмана убил! Очнись, подруга, это вор и убийца!

Женя только вздохнула. Но получился не вздох, а какой-то хриплый стон.

— Так, — внимательно посмотрел на нее Дима. — Что с голосом?

— Я же говорю, — Женя изо всех сил пыталась бороться с охватившей ее слабостью и апатией, — у него вчера был жар… Скорее всего, я от него заразилась. Меня уже знобит…

Дима долго смотрел ей в лицо, потом протянул руку и потрогал Женин лоб. Встал, подошел к шкафчику и достал небольшой сундучок-аптечку. Порылся в нем и протянул Жене несколько блистеров.

— Вот, пока что доктор прописывает вам это.

Женя молча взяла лекарство из его рук, посмотрела — анальгетики и поливитамины. Подумала секунду, но поняла: хитрить с Димой, просить его пристать к берегу, чтобы показаться врачу, бесполезно. Она приняла таблетку и спросила слабым голосом:

— Можно, я прилягу?

Дима откинулся на спинку стула и глянул на нее укоризненно:

— Мать, ты что? Ты меня вообще за кого принимаешь? Пошли, я тебя уложу.

Он привел ее в небольшую каюту. Двуспальная кровать, диван, туалетный столик с зеркалом, кресло. Она сразу же, не раздеваясь, забралась под одеяло, пытаясь согреться. Дима тем временем расположился на диване.

— Да, — сказал он, — не хоромы, но у нас же все впереди. Эх, Коростелева! И заживем же мы на денежки этого косоглазого…

В отличие от Жени Дима чувствовал себя очень хорошо — просто замечательно. С видимым удовольствием он лежал на диване, позевывая после еды.

— Да, Женька, повязала нас судьба. И кто бы мог подумать? Я, честно говоря, когда тебя с Давидом увидел, не сразу узнал. Ты, конечно, здорово изменилась. Ну, потом, когда ты ахать восторженно начала, тут у меня в голове и щелкнуло — это же Коростелева! Тебя и в нашей помойке под Севастополем все восхищало. В общем, пока вы с Давидом кувыркались в бане, у меня все четко высветилось. Ох, неспроста, думаю, это все. Как раз нам с Ахмедом помощь требовалась в деле с Давидом. И вдруг — ты…

Слабая, как котенок, Женя изо всех сил старалась держаться, чтобы не уплыть в болезненный сон. Ей было так важно понять и запомнить разглагольствования этого страшного человека, бывшего когда-то «ее Димой»…

— А при чем тут Давид? — устало спросила она.

— О-о-о, — рассмеялся Дима, — это долгая история. Единственный сумасшедший сын строительного магната. Просто сокровище, согласись? Ахмед целый год его пас, не знал, как к нему подступиться. А тут я попал в госпиталь, и одна сердобольная медсестра — ты только не ревнуй, пожалуйста, — порекомендовала ему меня в качестве опытного пилота. Понимаешь, не хотелось засвечиваться. Достаточно того, что Ахмед — нелегал. Мы все думали и думали — как сделать так, чтобы на меня даже тень подозрений не пала…

— Вы хотели его похитить и потребовать выкуп? — спросила Женя и закашлялась.

Дима пару раз хлопнул в ладоши.

— Умница! Все с полуслова понимаешь. Да что я говорю — ты просто дважды, трижды умница! И знаешь почему? Потому что вывела нас к настоящему Клондайку! Теперь мы богаты, Женька! Ну, что молчишь-то, дурочка ты моя ненаглядная с отрезанной косой!

— Ты скотина, — прокашляла Женя из-под одеяла.

И это была ошибка. Очень опасная ошибка.

Жизнерадостная улыбка Димы тут же погасла.

— А-а-а… — протянул он. — Вот оно что.

Он сел на диван и с насмешкой уставился на Женю.

— Я думал, — криво улыбнулся Дима, — что в награду победителю будет еще и девушка… Ну что же. Нет так нет. Насильно, как говорится, мил не будешь…

Его взгляд стал жестким.

— Скажи, — спросил он, слегка прищуриваясь, — а ты действительно не узнала пароль?

Женя покачала головой.

— Ну ладно, — пожал он плечами, — это на самом деле не проблема… Так.

Он решительно поднялся с дивана.

— Пойду проверю наших голубков. А ты пока поспи. Только уж не обессудь, придется тебя запереть. Уж больно ты отчаянная.

— Дим, — позвала она.

Он быстро обернулся, подошел к ней и присел рядом.

— Что, плохо тебе? — тепло спросил он. — Принести еще чего-нибудь?

— Нет, — поморщилась она, — дай, пожалуйста, лекарство Оливье. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы он умер.

Дима нехорошо усмехнулся, поднялся и вышел, не забыв запереть дверь.

Женя хотела было встать, но не смогла — ее трясло. Все тело ломило. Через какое-то время она почувствовала, что согрелась — начали действовать анальгетики. Еще через несколько минут Женя провалилась в тяжелый, тревожный сон.

* * *

Во сне она оказалась в каком-то месте, похожем на грот — тот самый, в который ее привел Давид. Она лежала на горячем мраморе, клубы пара окутывали ее, вокруг было очень жарко и душно.

«Пить», — просит она, но никто ее не слышит, только безумно хохочет Давид. От его смеха падает на пол огромное блюдо с фруктами. Со звоном оно разбивается на разноцветные осколки, и каждый из осколков превращается в лягушку. Множество разноцветных лягушек скачет по полу во все стороны, а она пытается найти Мими. Во сне Женя понимает, как это важно — найти именно Мими. «Ахмед! — пронзительно кричит Давид. — Ахмед!» Женя тем временем замечает маленькую желтую лягушку, она хочет дотянуться до нее, но падает и…

Женя вскрикнула и открыла глаза. Она лежала на полу, рядом с ней — разбитая бутылка из-под минеральной воды и чудом уцелевшая настольная лампа. Судя по всему, все это, включая Женю, свалилось на пол из-за какого-то толчка.

Она прислушалась: яхта стояла.

Очень осторожно, чуть слышно постанывая от ломоты во всем теле, Женя поднялась и подошла к двери каюты. Отчего-то дверь была открыта настежь. Голова, несмотря на мучительную слабость, была ясной. «Что-то случилось», — подумала она, осторожно выглянув за дверь. Никого.