Называй меня Мэри - Андрей Кокотюха Страница 52

Вопрос застал ее врасплох, будто кто-то гавкнул из-за угла или ударил пустым мешком.

— К чему тут мои сны?

— Знаете, сколько мне лет? — Усмешка Вериги открыла ряд идеально белых зубов. — Да знаете, знаете, чего там. У вас работа такая. Так я и не скрываюсь, биография даже в Википедии есть. Короткая, но все равно даты указаны. Так сколько мне лет?

Вера чувствовала, как теряет инициативу. Вот где отец и сын похожи: быстро включали альфа-самцов. Вчера в разговоре с Андреем она сделала точно такой же вывод. И даже если она раскусила визави, не стоило подавать виду.

— Тест на внимательность? — Нужно принимать правила. — Хорошо. Вам пятьдесят три, Анатолий Евгеньевич.

— Тоже лучше по имени. Но это уже по желанию. Вы младше меня, Вера. Лет на пятнадцать. Даже не так: на пятнадцать лет. Учились еще в советской школе. Только вряд ли вас пытали снами Веры Павловны.

— Не понимаю.

— Счастливый вы человек. Никогда не боялись получить плохую оценку за незнание творчества Чернышевского. Его именем до сих пор улицы названы, кстати. И советских школьников в обязательном порядке заставляли читать «Что делать?». Это книжка такая была, очень актуальная для тогдашнего государственного устройства. Хорошо, не буду вас больше тиранить. В своих снах Вера Павловна видела светлое коммунистическое будущее. Сейчас словосочетание «сны Веры Павловны» назвали бы мемом.

— Мы продолжим разговор про мемы? У нас много времени?

— Хорошо, что вы сами так начали.

Секретарша принесла кофе, воцарилось молчание. Когда она поставила три чашки на стол и вышла, Верига продолжил:

— У меня очень мало времени. Я занятой человек, Вера. Если следовательница из полиции пришла ко мне беседовать не про свои сны, значит, есть другая причина. Прошу объяснить. Или вызвать официально, повесткой.

— Так сразу и повесткой… Есть за что?

— Пейте кофе. Разве что вы любите холодный.

Верига взял свою чашку. Вера присела к столу, потянулась за своей.

Левая рука стриженого подхватила третью.

— Кстати, я пригласил присоединиться вашего коллегу, пусть бывшего. Должны знать друг друга. Вы перевелись из Донецка в Киев, когда Тимур Юрьевич еще служил.

— Мы не знакомы.

— Но вы его знаете.

— Нет.

— Хорошо, о нем.

Вера глотнула кофе, ища правильный ответ.

— Вы и-интересовались охранной фирмой «Ястреб», — наконец заговорил Тимур Нагорный, и ее ухо уловило легкое заикание. — Вы приходили в офис «Ольвии» в связи с гибелью девушек, которые обращались туда за помощью и о-оставили свои данные. Зачем играть, госпожа Холод? Фамилия руководителя фирмы, которая ох-храняет помещение фонда, не секрет. И ф-фото мое есть на сайте «Ястреба». Мы легальная структура.

— И все равно мы лично не знакомились, господин Нагорный. Хотя я правда много слышала о вас. Не очень хорошего.

— Обо мне сплетничают еще хуже, — вставил Верига. — У нас в стране богатый человек в сознании граждан — убийца, насильник и пожиратель эмбрионов нерожденных детей. Некоторые из нас принимают ванны из молока ламы, в которые подмешивают кровь девственниц. В этом — причина нашего богатства и успешности.

— Паясничаете.

— Совсем нет. Передергиваю немножко. Но ведь народ скорее поверит в такой бред, чем в то, что такие, как я, работают без выходных. Наш грех, грех каждого из нас, в том, что мы не раздаем каждую неделю часть своего состояния на площадях всех без исключения городов, от больших до малых. А грех Тимура Нагорного и его теперешней команды — в том, что делали грязную работу там и тогда, где и когда ее делать никто другой не мог и не хотел. Ну, такие вот общие, базовые для меня вещи. Из-за этого вы открещиваетесь даже от того, что кое-что слышали о Нагорном. Разве нет?

Разговор нарочно, очевидно заворачивал не туда, куда нужно. Вера предпочла промолчать, сделала еще глоток — кофе в самом деле быстро остывал.

— Итак, вы согласны, — кивнул Верига. — Давайте уже к делам.

— Каким?

— Вера, вы же зачем-то пришли. Обратите внимание — узнав, кто беспокоит, я ответил сразу. Отодвинул более важные дела, чтобы встретиться с вами как можно быстрее.

— Со мной?

— Не с вами как с Верой Павловной Холод. — Он постучал пальцем по визитке. — Встречи искал представитель полиции. Тимур Юрьевич имеет возможности оперативно навести справки. Вы занимаетесь делом, к которому каким-то образом, непрямо оказался причастен мой ребенок.

— Сын? — Она не поняла, как это вырвалось.

Верига и Нагорный быстро переглянулись.

— Извините, я выразился буквально. Мой сын тут ни при чем. Хотел сказать — детище. Не ребенок, понятно? Речь об «Ольвии». Я создал этот благотворительный фонд, пусть это будет мой вклад в мир или помощь обездоленным, как угодно называйте. Всем не помогу, всех не накормлю, не обогрею. Мертвых не воскрешу. Но хоть что-то делаю и буду делать, Вера.

— Хорошо. — Она не нашла другого ответа.

— Не очень хорошо, — парировал Верига. — Мое детище заинтересовало полицию в контексте, который мне неприятен. Сказал бы, возмущает.

— Потому я и пришла поговорить.

Нагорный кашлянул.

— Что случилось?

— А что случилось?

— Вы, Вера Павловна, пришли с этим в «Ольвию» еще месяц назад. Запугали Татьяну Данилец, а она очень впечатлительная женщина.