Инстинкт женщины - Чингиз Абдуллаев Страница 52

— Почему в таком случае вы не добились большого успеха вжизни?

— Разве? — удивилась она. — По-моему, самодостаточность —один из основных принципов жизни счастливого человека.

— Вы работали за рубежом, у вас была возможность блестящейкарьеры. А теперь вы работаете в обычном научно-исследовательском институте, —продолжал провоцировать ее Журавлев, — вам не кажется, что ваша карьера неудалась?

— Нет, не кажется, — убежденно произнесла Марина. — Ясобираюсь защищать докторскую диссертацию. По-моему, в моем возрасте это неназывается «неудавшейся карьерой». Возможно, через двадцать лет я буду ужечленом-корреспондентом, — нанесла она очередной укол Журавлеву. Тот взглянул наКудлина, усмехнулся и промолчал, не комментируя ее слова.

— Какие недостатки вы знаете за собой? — спросил ВениаминДенисович.

— Это некоторая неуравновешенность. Возможные срывы,связанные с неустоявшейся личной жизнью. Способность замыкаться в себе,неумение планировать свою жизнь… Достаточно или нужно продолжать дальше?

— Не нужно. Скажите, как вы себя поведете, если ваша подругауведет от вас любимого мужчину?

— Мой любимый мужчина — мой сын. Надеюсь, его от меня неуведут никогда, — усмехнулась она. — Но в таком случае я не стану выяснятьотношений. Порву с обоими. Так будет правильно. Выброшу их из своей жизни.

— Если после вашей работы кто-нибудь предложит вам болеевысокий оклад и лучшую должность — вы примете это предложение?

— Не знаю. Если это будет связано с изменой предыдущимруководителям, то вряд ли. Если нет, тогда возможно…

— Почему? Почему вы будете считать себя обязанной прежнимруководителям?

— Это достаточно просто, — пояснила Марина, — они выводятменя на новый уровень, с которого я начинаю другой отсчет. Получается, что ипоследующие предложения будут отталкиваться от уже существующих.

Официант унес рыбу и принес тонкие куски сырого мяса,которые можно было поджаривать на специальной жаровне. Кудлин, любившийподобное «барбекю», начал осторожно раскладывать куски мяса, переворачивая ихкаждые несколько секунд. Марина отказалась от мяса. В этот момент Журавлеввдруг спросил:

— Вы можете отказаться от своего мнения?

— Сформулируйте ситуацию, — попросила она.

— Вас уговорили или запугали. Какой вариант вам нравитсябольше?

— Меня трудно испугать, — немного подумав, призналась она, —а уговорить практически невозможно. Скорее можно убедить.

— Предположим, что вас убедили. Вы легко откажетесь отсобственного мнения?

— Нет. Все-таки нет, — ответила она. — Я полагаю, чтопричины должны быть очень вескими. Но и в этом случае я крепко подумаю.

Журавлев вздохнул. Очевидно, долгий разговор утомил и его.Он снял очки, протер стекла и, не надевая их, спросил:

— А сами вы хотите перейти на новую работу?

— Да. Но мотивация моего поступка не имеет ничего общего сматериальными моментами, — откровенно сказала она, взглянув в глаза психолога.

Тот заморгал, надел очки. И больше ничего не спросил. Черезнесколько минут принесли кофе и десерт. Журавлев больше не задавал вопросов.Кудлин рассказал какой-то анекдот, но никто не улыбнулся. Леонид Дмитриевичпонял, что ужин завершен. Он взглянул на часы.

— Машина вас ждет, — сказал он, — мы увидимся с вамипослезавтра. Спасибо за ужин, Марина Владимировна.

— Спасибо вам, — кивнула она на прощание Кудлину, — и вам, —сказала она, обращаясь к Журавлеву. Тот почему-то встал и, неловко поправляяочки, кивнул ей на прощание, первым протягивая руку.

— До свидания, — сказал он.

Когда Чернышева ушла, Кудлин проводил ее до лестницы. Затемвернулся и спросил:

— Как вы ее находите?

Журавлев взглянул на него, поправил очки и начал говорить…