Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди - Олег Агранянц Страница 51

— Нет ничего проще, — ответил я. — Ищи там, где нуль по широте упирается в нуль по долготе, то есть там, где два нуля…

— Ну и угораздило же тебя! — вздохнул он.

Эта страна позже послужила местом действия моей комедии «Вода и скелет».

274. Теплые напутствия самого министра Громыко

На Сан-Томе попал я совершенно случайно.

Уже через год после возвращения из Алжира ко мне стали забегать гонцы с предложением поехать куда-нибудь поработать. Ну и страны назывались в основном далекие. С трудом отбился от Лаоса, появилось Того. В ход шла тяжелая артиллерия вплоть до двух задушевных бесед с заместителем министра иностранных дел, бывшим секретарем Президиума Верховного Совета СССР Николаем Пеговым.

— Тебя надо законсервировать, — решил мой начальник А. Адамишин. — Мы запишем тебя в проект на должность первого секретаря в Португалию. Португальцы установили квоту на количество наших дипломатов, эта квота уже выбрана, поэтому ты можешь спокойно работать в Москве. Только надо написать, что ты изучаешь португальский.

Что я и сделал.

Но… срочно потребовался первый секретарь для руководства группой, которой предстояло открыть советское посольство в Сан-Томе. Группа должна была формироваться в Конго, где говорят по-французски, и потом открыть посольство в Сан-Томе, где говорят по-португальски. Поэтому нужен был первый секретарь со знанием французского и португальского. И оказалось, что во всем центральном аппарате МИДа на тот момент есть только один такой дипломат. Я. Адамишин в это время был в отпуске, и я остался наедине с Управлением кадров.

Меня начали оформлять, а я делал все возможное, чтобы затянуть оформление до возвращения Адамишина из отпуска.

Однажды мне позвонили из Управления кадров и сказали, что я должен явиться на коллегию министерства, где будут утверждаться кадровые назначения. Я не очень испугался, ибо знал, что, после того как на коллегии МИДа представление о моем назначении подпишет один из заместителей министра, они будут направлены в Выездную комиссию ЦК партии, а там на принятие окончательного решения уходит не меньше двух-трех недель. За это время Адамишин должен вернуться из отпуска.

Кадровый вопрос обычно вел какой-нибудь из замов, но в тот день в первый раз за два года на кадровый вопрос пожелал остаться сам министр.

И я предстал пред очи самого высокого начальства.

— Язык португальский, — прочел Громыко. — Но вы должны будете сначала жить в Конго. Как у вас с французским?

— У него с французским полный порядок, — вмешался хорошо знавший меня заместитель министра Л. Ильичев. Он хотел мне помочь.

— Желаю успехов в работе. Развитие отношений с этой страной представляет для нас большой интерес, — произнес Громыко дежурную фразу.

И меня отпустили.

После коллегии ко мне подошел В. Лавров, который тогда был заведующим отделом кадров:

— Считай, что ты уже в Сан-Томе.

Я это понял. Ибо под представлением о назначении меня на должность стояла подпись А. Громыко, члена Политбюро, а подпись члена Политбюро заменяла выездную комиссию.

И я начал готовиться к отбытию в Африку.

Позже, вручая бумаги президенту Сан-Томе, я торжественно изрек:

— Перед отбытием из Москвы я беседовал с министром. Он сказал, что в Советском Союзе очень заинтересованы в развитии всесторонних связей с вашей страной.

И не обманывал.

275. Поезжай, найди, доложишь

В 1974 году многоопытный Евгений Иванович Афанасенко, посол в Конго, представлял меня в Сан-Томе в качестве постоянного поверенного в делах. Мы с ним почти неделю жили в гостинице, и каждый вечер после бутылки коньяка он спрашивал:

— Кто?

Я, например, говорил:

— Подгорный.

— Колька, — кивал головой Евгений Иванович, вытаскивая следующую бутылку коньяка. — Колька весь рабочий день играл в домино.

И весь вечер рассказывал о Подгорном.

А знал он много. Секретарь московского горкома, министр. Особую часть его биографии составляло личное знакомство с Е. Фурцевой, протеже которой он и был всю свою карьеру. От этого знакомства страдали дипломаты в Конго, ибо муж Фурцевой Н. Фирюбин в те годы был заместителем министра иностранных дел, отвечавшим за материальное снабжение посольств. Поэтому посольство в Конго не получило ни одного положительного ответа на просьбы об улучшении автопарка, и дипломаты ездили на совершенных реликвиях.

Я не имею права пересказывать то, о чем узнал от Афанасенко, и предпочитаю вставлять его рассказы в свои повести. Но ничто из того, о чем он рассказывал, до сих пор не было опровергнуто.

Одну забавную историю, пожалуй, расскажу. Когда он был назначен послом в Бурунди, с ним беседовал Л. Брежнев. На столе была разложена большая карта Африки. После бутылки коньяка оба безуспешно пытались найти Бурунди на карте. Брежнев не выдержал:

— Знаешь что, Женя! Поезжай туда. Найди и потом доложишь, где это.

276. Робинзон и Пятница

Перед поездкой в Сан-Томе я проходил медицинскую комиссию. Кто-то из врачей пошутил:

— Вы там будете, как Робинзон.

— Да, — согласился я. — А жена будет, как Пятница.

Когда Лариса потом вошла в кабинет, врачи заулыбались:

— А вот и Пятница.

На что Лариса серьезно ответила:

— Сегодня четверг.

После того я долго называл ее Пятницей.

277. Настоящая Африка

Через пару дней после прилета в Браззавиль нас с женой повезли «на водопады» — посмотреть Африку.

Я ожидал по дороге лицезреть обезьян, слонов, зебр. А лицезрел кур и коров, правда, коров не европейских, а каких-то особенных, с большими рогами.

Зато на водопаде увидел настоящего туземца в набедренной повязке и с копьем. Его за деньги фотографировали. Потом туземец заявил, что у него обеденный перерыв, оделся в европейский костюм, сел на мерседес и уехал.

— Отличный бизнес! — прокомментировал оказавшийся рядом торгпред.

278. Зеленый бандит и бифштексы

В те годы на Южно-Африканскую Республику было наложено эмбарго, однако компании западных стран нарушали его. Почти каждое утро из Йоханнесбурга в Браззавиль прилетал самолет неизвестно какой компании, на его бортах были нарисованы зеленые цветы, поэтому звали его «зеленым разбойником». Привозил он свежее мясо. Оно шло во Францию, кое-что оставалось в Браззавиле. И мы утром покупали свежайшую вырезку высокого качества.

Никогда потом ни во Франции, ни в США я не ел подобных бифштексов.

279. Есть женщины в африканских селеньях

После переворота браззавильская служба безопасности усилила охрану государственных чиновников. В качестве телохранителей иногда использовали женщин из какого-то племени.