Грехи волка - Энн Перри Страница 51

– Пока нет.

Дама скорчила печальную гримасу, выражавшую, помимо смущения, какое-то сокровенное чувство, определить которое Уильям вряд ли бы смог.

– Ее расходы достигают сумм, совершенно необъяснимых в нашем домашнем хозяйстве, которое в основном вела мама, пока была жива. И я, конечно, тоже. – Уна нахмурилась. – Дейрдра уверяет, что тратит деньги на наряды, но она чересчур экстравагантна даже для женщины, которая в одежде старается следовать моде и соответствовать своему положению. – Она глубоко вздохнула и обратила на Монка открытый взгляд. – Все это несколько огорчает моего брата Элестера. Если… если в ходе вашего расследования вы что-нибудь узнаете, мы были бы очень признательны за сведения. – По лицу женщины скользнула тень улыбки. – Наша признательность может выразиться в любой приемлемой форме… Я не имела намерений оскорбить вас, – добавила она поспешно.

– Благодарю, – искренне отозвался сыщик. Приходилось смирять свою крайне ранимую гордость. – Если мне удастся найти разгадку, что вполне вероятно, я тут же сообщу вам.

Понимающая улыбка на мгновение осветила лицо его собеседницы, но затем оно тут же вновь обрело привычное светское выражение.

Примерно без четверти одиннадцать Уильям собрался уходить. Ожидая в холле, когда в обитых зеленой тканью дверях появится Мактир, он увидел Гектора Фэррелайна, неверной походкой спускавшегося по лестнице. Сорвавшись с последних пяти-шести ступенек, он упал на площадку. Лицо его было крайне сосредоточенным.

– Вы намерены найти убийцу Мэри? – спросил он сыщика шепотом, неожиданно четким для столь пьяного человека.

– Да, – просто ответил Монк, не видя нужды в каких-либо объяснениях, которые лишь усугубили бы и без того назревавший конфликт.

– Она была лучшей из всех женщин, каких я когда-либо знал. – Майор заморгал, и в его глазах отразилась безмерная скорбь. – Видели бы вы ее в молодости! Красавицей вроде Айлиш она никогда не была, но в ней был тот же внутренний свет, какой-то огонь…

Он смотрел мимо Уильяма, и на мгновение его взгляд упал на огромный портрет брата, прежде почти не привлекший внимание детектива. Губы Гектора скривились, и на лице у него отразилась настоящая буря чувств – любовь, ненависть, отвращение, раскаяние, тоска о прошлом и даже жалость.

– Знаете, порой он бывал настоящим ублюдком, – заявил вдруг Фэррелайн. Сказано это было почти шепотом, но голос его дрожал от напряжения. – Красавец Хэмиш, мой старший братец, полковник. Я-то был всего лишь майором. Но воевал-то я всегда лучше! Он вытянул счастливую карту. Умел разговаривать с дамами. Они его обожали.

Он споткнулся и уселся на нижнюю ступеньку:

– Только с Мэри им было не сравниться. Она всегда ходила выпрямившись, с поднятой головой. И остроумная. Могла заставить смеяться до слез… над чем угодно.

Пожилой джентльмен уже едва не плакал, и Монк при всей своей нетерпимости испытал приступ жалости к нему. Это был старик, живущий из милости при младшем поколении своей семьи, не питающем к нему ничего, кроме презрения, и терпящем его по обязанности. Тот факт, что ничего иного он и не заслуживал, являлся не слишком большим утешением.

– Он был неправ, – вдруг произнес Гектор, извернувшись, чтобы снова взглянуть на портрет. – Совершенно неправ. Ему не следовало так с ней поступать.

Детектив не слушал его. Хэмиш Фэррелайн уже свыше восьми лет как мертв. Никакого отношения к смерти Мэри это не имеет, а все остальное неважно. Он направился к выходу.

– Присмотритесь к Макайвору! – бросил ему вслед старик.

Монк обернулся:

– Почему?

– Она его любила, – просто ответил Фэррелайн-старший, глядя ему в лицо. – Если Мэри кого-то любила, это всегда было заметно.

– Понятно.

Сколько можно ждать Мактира! Старый дурень, вероятно, спит в своей каморке. Уильям взял с вешалки свое пальто и был уже в дверях, когда появившийся из гостиной Элестер извинился за отсутствие дворецкого.

Сыщик вторично попрощался с ним, кивнул сидящему на ступеньках Гектору и вышел. Он не стал искать кэб и уже зашагал в южном направлении, когда заметил знакомую фигурку, проскользнувшую под фонарем так проворно, что детектив едва не упустил ее. Больше ни у кого не могло быть подобной воздушной грации и таких огненных волос. Голову спешащей женщины почти целиком скрывал капюшон плаща, но когда луч света упал ей на лицо, Монк успел увидеть бледный лоб и над ним – медно-красную прядь.

Куда это Айлиш Файф собралась одна, пешком в одиннадцать часов вечера?

Сыщик подождал, пока она пробежала мимо него, пересекла травянистый газон и перешла на противоположную сторону Эйнслай-плейс, где должна была исчезнуть из виду, свернув либо к востоку, на улицу Сент-Комб, либо на юг, на улицу Гленфинлас. Он неслышно поспешил за ней и добрался до угла как раз в тот момент, когда она проходила под фонарем в начале Шарлотт-сквер.

Была ли у этой дамы какая-то цель? Без всякого сомнения. Иначе почему она вышла одна и притом постаралась остаться незамеченной?

Миссис Файф быстро миновала площадь. Всего два небольших квартала отделяли ее от широкого перекрестка с Принсес-стрит. Куда же она направляется? Прежде она не слишком интересовала Монка, но сейчас в его мозгу замелькали худшие подозрения.

Не глядя по сторонам и не оборачиваясь, Айлиш прошла перекресток и двинулась дальше по Лотиан-роуд. По левую руку от нее темнел парк, а над ним угрюмо нависала огромная масса скалы с прилепившимся на самой вершине Замком.

Уильям держался ярдах в ста позади беглянки и едва не был застигнут врасплох, когда она, свернув налево, скрылась на Кингс-стэйблс-роуд. Этот путь был ему знаком. Он обычно пользовался им, если возвращался домой пешком. Совсем неподалеку находится улица Грассмаркет, а чуть подальше – Каугейт. Неужели миссис Файф направляется туда? Чем могут привлечь темные, теснящиеся друг к другу домишки и узкие улочки такую даму, как Айлиш?

Перебирая в уме возможные объяснения, сыщик вдруг ощутил резкую боль в затылке, и в глазах у него потемнело.

Очнувшись, он обнаружил, что стоит на тротуаре, привалившись к стене, замерзший, с раскалывающейся головой и совершенно разъяренный. Айлиш исчезла.

Назавтра расстроенный Монк в скверном расположении духа вернулся на Эйнслай-плейс и, едва стемнело, уже был начеку. Обнаружил он, однако, не Айлиш, а какого-то неряшливого субъекта в замызганной и весьма потрепанной одежде, который настороженно приблизился к дому номер семнадцать, озираясь по сторонам, как будто опасался слежки.

Детектив отступил подальше в тень и замер.

Свет фонаря на мгновение упал на лицо прохожего. Это был тот самый человек, которого Уильям уже видел несколько дней назад, но не с Айлиш, а с Дейрдрой. Достав часы, субъект взглянул на них и сунул обратно в карман.

Занятно! Если судить по его виду, он не из тех, кто умеет определять время по часам, и уж тем более не из тех, кто обладает ими.