Дорога - Александра Маринина Страница 51

Аэлла с трудом справилась с собой, чтобы не показатьудивления. Родислав с Любой ведут себя, как влюбленная парочка! Ну, с ней-товсе понятно, она всю жизнь его любит, как втрескалась в детстве, так иопомниться до сих пор не может. Но он-то! Хорош гусь, ходит налево, заводит тамсебе деток, а с женой продолжает делать вид, что все по-прежнему. Смотрит нанее тепло и ласково, ручки целует, и не только ручки, шепчется о чем-то,улыбается нежно. Нет, это безобразие нужно пресекать на корню! Неужели эта дурочкаЛюбка ни о чем не догадывается и позволяет вот уже сколько времени себяобманывать?

– Любаша, помоги мне на кухне, – попросила она.

Люба поднялась и пошла следом за Аэллой.

– Командуй, что нужно делать.

– Погоди, Люба, успеется. Ты мне скажи, почему ты такплохо выглядишь? Ты на себя давно в зеркало смотрела?

– Два часа назад, – удивленно ответилаЛюба. – А в чем дело? Что со мной не так?

– Да все не так! Прическа уродская, цвет лица ужасный,и вообще лицо неухоженное какое-то. Лицом надо заниматься, дорогая моя. Ивнешний вид нужно поддерживать на уровне, а то, не ровен час, твой Родик начнетна сторону поглядывать. Или он уже поглядывает?

Выпустив эту парфянскую стрелу, Аэлла впилась глазами вЛюбу, стараясь увидеть на ее лице смятение или хотя бы смущение. Но ничеготакого она не заметила. Неужели эта простоватая дурочка настолько уверена всебе и в своем ненаглядном Родике, что даже мысли не допускает, что он может ейизменять?

Не дождавшись ответа, она продолжала:

– Ты в его поведении ничего странного не замечаешь?

– Например, чего? – Люба была сама безмятежность,и это отчего-то совершенно вывело Аэллу из себя.

– Например, приходит поздно, ссылаясь на работу, звониткуда-то по вечерам, стараясь, чтобы ты не слышала. Нет? Не было ничего такого?

– Родик действительно часто задерживается на работе, ноэто нормально, у них в Штабе все так работают, – пожала плечамиЛюба. – Я не пойму, к чему ты клонишь.

– К тому, что твой Родислав тебе изменяет, –выпалила Аэлла.

– С чего ты взяла? Ты это знаешь точно или тебе простотак кажется?

– Нет, точно я ничего не знаю, но я, слава богу, хорошознаю мужиков, сама с женатыми всю жизнь крутила, и все их дешевые приемчики мнепрекрасно известны. Все эти заседания, совещания, партсобрания до позднеговечера – это уловки, чтобы освободить себе время для любовницы. Я тебе оченьсоветую, будь повнимательнее, присмотрись к Родиславу. Там наверняка не все впорядке.

– Да почему ты так решила? – спокойно удивиласьЛюба. – Ты считаешь, что любой женатый мужчина обязательно должен изменятьсвоей жене? По-другому и быть не может?

– Может, – усмехнулась Аэлла. – Иногда. Оченьредко. И для того чтобы попасть в редкую категорию жен, которым не изменяютмужья, надо знаешь какой быть?

– И какой же?

– Ну, уж не такой, как ты. Надо быть уверенной в себе,спокойной и очень интересной. Для мужа, разумеется.

– То есть ты полагаешь, что я в себе не уверена инервозна? – скептически осведомилась Люба.

Ее спокойствие просто-таки выбивало Аэллу из колеи. Да чтоона о себе воображает, эта серая примитивная простушка?! Думает, когда-то вюности ухитрилась женить на себе красивого умного парня, так теперь ей сам чертне брат? Годы-то идут, и привлекательности они ни одной женщине не добавляют.Даже ей, Аэлле Александриди, умнице, красавице, успешной, богатой, дорогоодетой и великолепно выглядящей, мужчины изменяют, даже ее они почему-тобросают, а эта увядающая крыска полагает, что ее чаша сия минует. Откуда такаясамоуверенность? Надо бы сбить с нее спесь.

– Ну, я вижу, что уверенности в себе тебе не занимать,да и спокойствия тоже. А вот то, что ты неинтересна для своего мужа, – этоя тебе могу точно сказать. Уж поверь мне, я женской красотой занимаюсьпрофессионально. Ты очень плохо выглядишь, ты совершенно за собой неухаживаешь, ты черт знает как одета, и тебе нужно срочно поменять прическу. Гдеты так ужасно постриглась? В какой забегаловке?

– Меня Тамара стригла неделю назад, – с улыбкойпояснила Люба. – В первый раз слышу, чтобы о ее работе ты так отозвалась.Тебе же всегда нравилось, как она стрижет.

– Всегда нравилось, а теперь – нет. Эта стрижка тебесовершенно не идет, она тебя старит.

– Хорошо, – весело согласилась Люба. – Яперестригусь.

– Чего ты веселишься? – Аэлла уже не на шуткуразозлилась, ей казалось, что все ее слова уходят куда-то в пустоту и недостигают цели. – Ну, чего ты радуешься? Я тебе говорю, что, если ты неначнешь следить за собой, Родик будет тебе изменять, а ты смеешься. Что в этомсмешного? Ты настолько уверена, что с тобой такая неприятность не можетпроизойти? Что все бабы кругом – дуры и одна ты – необыкновенная, на которуюобщие правила не распространяются и с которой общие беды не случаются? Уверяютебя, это не так. Мы, бабы, все одинаковые, и беды у нас общие. В тебе нетничего такого особенного и необыкновенного, что позволяло бы тебе бытьнастолько уверенной в себе. Давай я запишу тебя к нам в Институт красотысначала на консультацию к косметологу, а потом на процедурки, походишь,поделаешь массажики, масочки. А если захочешь, я тебя подтяну.

– Ты мне уже предлагала, – равнодушно откликнуласьЛюба, не проявляя к предложению никакого интереса.