Иерусалимский ковчег - Александр Арсаньев Страница 51

— Мне снова нужна твоя помощь, — сообщил я ему с заговорщическим видом.

— По какой части? — поинтересовался японец, откладывая в сторону недочитанную книгу.

— По части взлома, — ответил я.

Кинрю покрутил на пальце свое видавшее виды кольцо со спицей.

— Вам уже удалось обнаружить тайник с перепиской? — полюбопытствовал он.

— Ты меня переоцениваешь, — сказал я ему в ответ, усаживаясь за стол. — Просто один подслушанный разговор навел меня на некоторые размышления.

— Яков Андреевич, не могли бы вы изъясняться понятнее?

— Мне посчастливилось подслушать разговор Анатоля с графиней, — ответил я. — И поэтому я уверен, что переписка находится где-то в хозяйской библиотеке.

В дверь постучали, я приложил палец к губам, чтобы Кинрю, не дай Бог, не проговорился.

Он бросил на меня уничижительный взгляд и промолвил:

— Войдите!

Дверь отворилась и в комнату вошла графиня Лидия Львовна в темно-зеленом бархатном платье с черным корсажем, украшенным широкими черными блондами. На шее ее сверкало изумрудное ожерелье, под цвет необыкновенно прозрачным глазам.

— Господа, — обратилась она к нам. — Вы уже собираетесь в часовню? — Полянская указала на часы. — Наш капельмейстер совсем заждался, — улыбаясь проговорила она.

— Я совсем забыл о концерте! — раздосадованно воскликнул я.

— Сударыня, — подал голос Кинрю. — Еще несколько минут, и мы будем готовы!

— Надеюсь, — проворковала русалка, подобрала тяжелые юбки и выскользнула из комнаты.

— Библиотеку придется отложить на потом, — резонно заметил Кинрю и стал переодеваться.

Едва мы с Кинрю появились на веранде, как нас сразу же окружило несколько человек из свиты Елагина. И нам не оставалось ничего другого, как проследовать вместе с ними в часовню. Процессию возглавляла сиятельная Лидия Львовна.

Из часовни нам удалось ускользнуть только в середине концерта, когда все присутствующие были поглощены выступлением оркестра. Я заметил, что Анатоль о чем-то снова шептался с графиней Лидией, и это не предвещало мне абсолютно ничего хорошего.

Мы с Кинрю потихонечку пробрались между зрительными рядами и оказались в скульптурном парке. До усадьбы по короткой дороге было рукой подать. Так что ничто не мешало нам воспользоваться случаем и проникнуть в елагинскую библиотеку.

У дверей книгохранилища по-прежнему никого не оказалось, и японец, как всегда виртуозно, справился с тяжелым замком.

— Странно, что библиотека не охраняется, — заметил я.

— Вероятно, Елагин от нас такой прыти не ожидает, — предположил Кинрю, надевая кольцо на прежнее место.

Мы вошли в огромный купольный зал, заставленный книжными стеллажами.

На стуле у самых дверей дремал высокий охранник. По-моему, он был даже вооружен. Кинрю ткнул в него пальцем и шепотом поинтересовался:

— Зачем они заперли здесь этого беднягу?

— Вероятно, чтобы было надежнее, — пожал я плечами.

Японец за пол-минуты справился с нашим сонным врагом, использовав в качестве веревки мой шейный платок, а в качестве кляпа — свой носовой.

— Что будем делать дальше? — поинтересовался он.

— Искать, — сказал я невозмутимо.

Одна из полок, плотно примыкающая к самой стене, показалась мне подозрительной, поскольку библиотека содержалась в идеальном порядке, и книги были расставлены по алфавиту, а здесь наблюдалась неразбериха и создавалось ощущение, что эта полка совсем недавно кем-то отодвигалась, и фолианты просто-напросто попадали на пол, а потом их в спешном порядке водрузили обратно. Это, конечно, могло оказаться и случайностью, но факт тем не менее требовал проверки.

Кинрю помог мне разобрать эти книги, а затем нащупал рычаг, с помощью которого эта полка передвигалась взад и вперед. Надавив на него, он ее выдвинул.

— Ну и ну! — удивился я. За полкой показалась каменная стена, которая, как оказалось, разбиралась без особенного труда. За ней я и обнаружил тайник в виде небольшого футляра.

Кинрю и в этот раз легко справился с несложным замком. Я открыл футляр и не поверил своим глазам, передо мной, словно в подарочной бонбоньерке лежали искомые мною письма, которые я узнал по печати со скипетром и крестом. Два из них были без подписи, но корона на печати, символизировала высшую мудрость и потому обозначала либо Венерабля, либо Смотрителя, либо какое-то другое влиятельное лицо из орденского Совета. Третье письмо было за подписью Адама Вейсгаупта, ингольштадского изгнанника, который удалился в Регенсбург под покровительство герцега Сакен-Готского.

Я сложил эти письма вчетверо, спрятал в карман и велел своему золотому дракону выбираться из елагинской библиотеки. Кинрю вышел первым и первым же забрался на лестницу, сделав мне знак, что путь свободен. Я только потом прикрыл за собой дверь и покинул книгохранилище, оставив в одиночестве незадачливого охранника.

Мне показалось, что в вестибюле скрипнула дверь, но я не предал этому особенного значения. Теперь перед нами стоял вопрос, как все-таки покинуть это имение, поскольку я не сомневался, что пропажа будет довольно скоро обнаружена.

Мы вернулись в наши апартаменты и принялись укладывать вещи.

— Куда это вы так торопитесь? — графиня Полянская вошла без стука. — Яков Андреевич, вы покидаете меня? — спросила она меня обиженно. — А как же ваши признания, клятвенные заверения в любви, стихи, наконец?!

— Юкио Хацуми, оставьте нас, — попросила она японца. Он бросил на меня вопросительный взгляд, и я кивнул ему в знак согласия. Тогда мой золотой дракон вышел за дверь, оставив нас с графиней наедине.

— Мы уезжаем, — произнес я взволнованно, но язык не хотел мне подчиняться. Все-таки эта женщина имела надо мной какую-то необъяснимую власть.

— Вы не ответили на вопрос, — настаивала она.

— Графиня, — сказал я с горькой усмешкой. — Ведь вы в безопасности! И вам ничего не угрожает! Или снова покушались на вашу жизнь?

— Нет, — сказала Полянская. — Но вы мне по-своему дороги, — проникновенно солгала мне графиня.

— Я должен уехать, — сказал я устало.

— Отложите поездку всего лишь до завтра, — попросила она.

В дверь постучали.

— Войдите, — ответил я.

К моему удивлению, на пороге я увидел самого Анатолия Дмитриевича Елагина.

— Это правда? — осведомился он.

— Что именно?

— Что вы уезжаете! — воскликнул он возмущенно. — Вы еще не видали моих конюшен! — добавил он. — И я не позволю вам уехать вот так!