Поцелуй смеющегося Будды - Ирина Шанина Страница 51

Если бы мы знали, ЧТО за этим последует, то ни за какие сокровища на свете не стали бы вызывать лифт, а развернулись бы и пошли искать другой выход. Но «нам не дано предугадать»… Лампочки на табло замигали, машина медленно поехала вниз. Кабина остановилась, но она была не пуста. Я бегло взглянула на то, что лежало на полу, и мгновенно рассталась со съеденным пару часов назад обедом. Сань Ва повезло несколько больше, он не ел с самого утра.

В кабине лифта лежал желтозубый, вернее, то, что от него осталось. Это «что-то» выглядело так, будто над ним потрудилась стая голодных динозавров. Я подумала было о доберманах, но тут же отмела эту мысль: не вывели еще доберманов с клыками такого размера. От этой мысли у меня в животе опять все взыграло, и я повторила на бис свое неприглядное выступление. Сань Ва, совершенно зеленый, стоял рядом и героически боролся с подступающей тошнотой. Наконец, справившись с очередным приступом рвоты, я предложила ему покинуть это место. В ответ он коротко кивнул, и мы, не сговариваясь, рванули прочь с максимально возможной скоростью. Пробегая мимо моей комнаты, мы несколько затормозили, но все же это было слишком близко от места страшного убийства, поэтому мы, не задерживаясь, продолжили движение, пока не добрались до комнаты Сань Ва. Только после того, как мы захлопнули дверь и придвинули к ней кровать, мы почувствовали себя в относительной безопасности.

Я немедленно удалилась в туалет, где прополоскала рот и воспользовалась нераспечатанной зубной щеткой (щетки здесь каждый день приносили новые, поэтому у Сань Ва образовался запас в размере одной щетки). Противный привкус во рту исчез, я на всякий случай ополоснула лицо водой, чтобы прийти в себя.

Итак, нужно было срочно обсудить создавшуюся ситуацию и попытаться найти из нее выход. Для начала я попросила Сань Ва повторить рассказ о том, что здесь происходило. Не упустил ли он какой-нибудь малозначимой (на первый взгляд), но на самом деле очень важной детали. Особенно меня интересовал тот субъект, которого я не видела. Тот, кто имел доступ к полицейским досье. Сань Ва морщил лоб и пытался как можно точнее описать его внешность. К сожалению, по части описаний он был далеко не Дюма и в свидетели не годился. С его слов выходило, что тип тот был самым что ни на есть обыкновенным. Никаких ярких, запоминающихся примет (шрам на щеке, черная повязка на глазу, отсутствие одного или нескольких пальцев на руке), короче, зауряднейший тип. Вряд ли он был организатором и вдохновителем этой бойни. Почему-то я не сомневалась, что на втором этаже, если бы мы осмелились туда подняться, мы обнаружили бы только трупы. Причем последние минуты жизни этих трупов были не слишком приятными. Мы выдвинули несколько версий, одна бредовей другой. Но в одном наши позиции полностью совпали: мы оба были твердо уверены, что к жуткому преступлению приложил руку мой знакомый старец с пика Виктория.

Нам опять нужно было сматывать удочки. Я бы сказала, что процесс этот стал для меня за последние несколько дней вполне привычным. Так, например, я уже не паниковала при мысли, что полиция найдет здесь мои отпечатки, на мне висело столько, что любой серийный убийца умер бы от зависти. Надо было подумать о выходе, потому что подниматься на второй этаж категорически не хотелось. Ведь не исключено, что совершивший эти преступления все еще находится там, более того, он может искать нас. Была, правда, слабая надежда, что все случившееся — результат разборок между местными криминальными структурами, но в глубине души я знала, что это пришли за мной. Пришли те, кому нужен бриллиант, те, на чьем счету уже немало загубленных жизней. Так что вопрос, как выбраться отсюда живыми, встал со всей остротой. После недолгой дискуссии мы пришли к выводу, что выход все же должен быть и на первом этаже. Не бывает такого, чтобы отсутствовала входная дверь. Она где-то есть, нужно просто ее найти. Мы единодушно решили начать наши поиски с того конца коридора, который был как можно дальше от лифта. Очень уж не хотелось вновь увидеть то, что совсем недавно было живым человеком. Мой желудок недвусмысленно намекал, что повторное лицезрение этого малопривлекательного зрелища вызовет уже знакомую реакцию. Я была полностью согласна с мнением моего желудка, о чем и уведомила Сань Ва. По-видимому, его желудок собирался отреагировать точно так же, поэтому мы осторожно открыли дверь, визуально обследовали коридор на предмет обнаружения недоброжелательно настроенных граждан и, убедившись в отсутствии оных, направились на поиски выхода.