Выдержка - Наталья Андреева Страница 51

Я представил себе, как она бросается в пучину вод — спасать своего тонущего «ребенка», и рассмеялся. Плаваю я неплохо, хотя и с этим видом спорта у меня не сложилось. Чемпионство — не мое призвание. Но порисоваться… Вот это да!

Кончилось все тем, что назавтра мы всей семьей отправились на праздник жизни. Весь бомонд был в сборе. Женщины, как экзотические цветы, группировались в клумбах-беседках и обсуждали наряды и кто с кем пришел. Я с улыбкой готовился примерить гидрокостюм: вода в реке холодновата.

Солнце ярко светило, но жары не было. Обманчиво опасная погода, особенно в то время, когда все еще находятся под впечатлением недавней обжигающей жары. Дул пронизывающий северный ветер. Дамы придерживали шляпки. Мужчины с суровыми лицами вели деловые разговоры. Иностранцы цокали языками, разглядывая собственность русских бизнесменов. Они правы: с таким размахом не живет никто. Такое ощущение, что весь мир ориентируется на будущее, а мы как будто живем последний день и стремимся спустить все.

Регату подавали на десерт, а я принимал участие в показательных выступлениях — аперитиве для разжигания аппетита. Таких энтузиастов набралось много. Весь берег, словно бабочками, был усеян парусами. И вскоре «бабочки» поднялись и, сев на воду, мгновенно засияли. Сгорбыш, лови момент! Я даже забыл, что его уже нет в живых, таким завораживающим было это зрелище!

Я встал на доску и почувствовал запах речной воды, мои ладони словно обожгло: управлять парусом, да еще при сильном ветре не так-то просто. Но судьба мне благоволила: на одной из досок сражался с ветром и волнами Юрий Соловьев. Яхты у него и в самом деле не было, но с парусом он управлялся с обезьяньей ловкостью. Он был немного старше меня, зато физически крепче и гораздо тренированнее. На его волосатых руках вздулись вены, тело ловко вращалось вокруг паруса, не давая ему упасть на воду. С берега за нами внимательно наблюдали.

Соловьев сразу почувствовал во мне соперника. Мастерство-то не пропьешь, несмотря на долгий перерыв. Я был высоким и гибким, мои густые светлые волосы трепал ветер. В руках некоторых женщин я заметил бинокли. За что Соловьев попытался меня утопить. Мы с ним держались дольше всех: остальные паруса уже искупались, а мы все еще сражались с ветром. Вода обжигала, ветер сбивал с ног, руки болели. На берегу аплодировали. Я относил аплодисменты и внимание женщин на свой счет, в то время как Соловьев — на свой.

Соперничество двух сильных мужчин — вещь захватывающая. Не знаю, какие цели преследовал Соловьев, мне же надо было завязать с ним знакомство. И вызвать на откровенность. С какой стати он выложит мне правду о своей бывшей невесте? Купить его нельзя, можно только переиграть. Поэтому я и держался изо всех сил. Но последние дни мне здорово досталось, к тому же он сделал нечестный маневр и помешал мне. Совсем близко я увидел его лицо: он усмехался. Если Соловьев так же ведет бизнес, его ждет успех.

Я покачнулся, руки мои ослабли, и доска перевернулась. Бабочка-парус захлебнулась и сникла, а моя голова скрылась под водой. Когда я вынырнул, то увидел, как на берегу мечется мама. Шляпку сорвало с ее головы, она летела по волнам прямо к моему парусу. Я по пояс высунулся из воды и помахал маме. Отец делал какие-то знаки спасателям. Ах, мой добрый папа! Отгоняет их от меня, чтобы не опозорить. Как же я ему благодарен! Хотя не знаю, как отнесся бы к этому, если бы и в самом деле тонул. Но Бог миловал. Последние дни мне везло в русскую рулетку: все патроны в барабане оказались холостыми. Кто знает, что будет завтра? А сегодня смело дави на курок, Петровский!

Мне удалось поднять на воду парус и пробалансировать на волнах до конца показательных выступлений. Когда я выходил на берег, Юрий Соловьев подал мне руку:

— Извини, брат.

— Ничего, — улыбнулся я. — Не в обиде.

— Классно ты управляешься с парусом!

— Ты тоже не промах.

— Выпьем?

— С удовольствием!

Нам обоим надо было согреться. Я побежал переодеваться, он тоже на время исчез из виду. Но знакомство возобновилось. Мы прошли боевое крещение ветром и водой, к тому же я умею красиво проигрывать. А это ценится. Вскоре мы сидели под навесом, заказав по стакану грога, и следили за регатой. Начиналось самое интересное.

Юрий оказался заядлым яхтсменом. Указав на одну из красивейших яхт, он с восхищением сказал:

— Мечтаю о такой! А ты?

— У меня есть, — небрежно ответил я. — Не здесь. Размах не тот. Люблю океан, волны высотой в три этажа.

— Ах да! Ты ж Петровский!

— Откуда знаешь?

— Скажешь тоже! Да кто ж тебя не знает!

— Что ж, Юрий Соловьев, приятно познакомиться, — открылся и я.

— Откуда знаешь, как меня зовут?

— От нашей общей знакомой.

Он сразу насторожился. Вот тут, Лео, спокойнее. Я взял долгую паузу, во время которой пил грог. Потом прокомментировал маневр красавицы-яхты, вырвавшейся вперед. Соловьев первым вернулся к интересующей меня теме:

— Ходят слухи, что ты женишься.

Я развернулся к нему всем корпусом и широко улыбнулся:

— Кто сказал?

Он развел руками:

— Все говорят.

Может быть, все, кроме меня, знают имя моей невесты? Похоже, что так. Как странно устроен мир! Мне ничего не надо делать. Только иметь деньги. И все обо мне заботятся. И даже Юрий Соловьев, который говорит:

— Хотел тебя предупредить.

— Меня не интересуют сплетни, — небрежно ответил я.

— Это не сплетни. Личный опыт. Ты, конечно, парень не промах, но учти: эти женщины любить не умеют.

— Какие женщины?

— Такие, как Анна.

Ах вот как! Ее Аней зовут! Мою невесту! Что ж, буду знать. Спасибо тебе, добрый Юрий Соловьев! Я допил грог и сказал:

— Мы еще не оглашали помолвку.

— И правильно! — с энтузиазмом воскликнул он.

— Не понимаю: в чем дело?

— Если бы ты приехал ко мне, я бы показал тебе фотографии. Этих людей надо знать в лицо.

Я не верил своим ушам. Удача! А я-то рассчитывал отстреливаться до последнего патрона!

— Ты меня заинтриговал, — осторожно сказал я. Не спугнуть бы зверя.

— Как брат брату.

— Или услуга за услугу.

Он рассмеялся:

— Сочтемся! Ты ж Петровский!

— Что ж. Я думаю, вечер закончим у тебя.

— Только пару девочек прихватим.

— Ловкий ты парень, Юра.

— Люблю хорошую компанию.

— Хочешь обеих?

— Ах да! Я забыл, что ты женишься! Но поверь, после визита ко мне это будет уже не актуально.

— Хорошо, — кивнул я. — Которые?