Конец света в Бреслау - Марек Краевский Страница 51

— Фон Орлофф на своих лекциях доказывает, что прав, — Мок выпустил кольцо дыма. — Он утверждает, что в последнее время возобновились три убийства вековой давности. Детали его доказательств записали мои люди… Теперь я попрошу нашего эксперта, доктора Лео Хартнера, продолжить мою речь. Из-за боли в горле я не могу говорить слишком долго…

— Ваше превосходительство, — Хартнер посмотрел в записи Мока. — Уважаемые господа. Фон Орлофф первой цитирует историю «Колокола грешника». Она вам не чужда? — Несмотря на то что ее знали все дети в Германии, Хартнер не позволил себе замолчать. — Эту историю описал Вильгельм Мюллер в своем знаменитом стихотворении «Der Glockenguss zu Breslau» ^[19]. Подмастерье некоего литейщика в Вроцлаве четырнадцатого века не послушал своего хозяина и отлил колокол для собора святой Марии Магдалины вопреки его указаниям. Тот так разозлился, что убил подмастерье.…

— Как утверждает фон Орлофф, — вмешался Мок, — согласно последним историческим исследованиям, этот подмастерье был литейщиком заживо замурован в особняке «У грифов» на Рынке. Случилось это 12 сентября, — он посмотрел в рапорт Райнерта, — 1342 года. А теперь переходим к настоящему. 28 ноября мы нашли в особняке «У грифов» тело замурованного живьем Эмиля Гельфрерта, музыканта, работающего в Концертном доме. На жилете был прикрепленного листок из календаря с датой 12 сентября 1927 года. Полицейский врач Лазариус заявил, что смерть Гельфрерта произошла в августе или сентябре. В четырнадцатом веке подмастерье литейщика, то есть кто-то, кто слушает и анализирует звук колокола, а несколько месяцев назад кто-то, кто профессионально занимается звуком.

— Сенатор Гейссен тоже? — откашлялся фон Шрёттер.

— Давайте в хронологическом порядке, — Мок проигнорировал этот вопрос. — На следующий день, 29 ноября, мы нашли расчлененное тело безработного Бертольда Хоннефельдера. На столе лежал календарь с отмеченной датой 17 ноября. Нам не нужно было спрашивать доктора Лазариуса, когда он умер.…

— Это произошло на Ташенштрассе, 23–24, - Хартнер любил читать лекции, а градоначальник был слушателем весьма благодарным, потому что он лопался от любопытства, — там, где когда-то были городские укрепления за Олавскими воротами. В 1546 году в том менее или более месте был расчленен некий Тромба, запор. Мы не знаем ни виновника, ни мотивов, все это я узнал из произведения Бартесиуса «Antiquitates Silesiacae». Самое страшное то, что убийца играет с нами. Дом, в котором жил Хоннефельдер, — это дом «У золотого литого колокола»…

Воцарилась полная ужаса тишина.

— Там запор, тут безработный слесарь Бертольд Хоннефельдер, — прервал ее Мок, слегка раздраженный стремлениями Хартнера, который смело вступил на поле полиции. — Третья жертва была господину градоначальнику знакома. Известны вам также обстоятельства убийства. Сенатор Гейссен и проститутка Розмари Бомбош были убиты точно так же, как почти пятьсот лет назад камергер австрийского императора Альберта II. Император сделал Вроцлав своей базой в борьбе с польским королем Казимиром Ягеллонцем за чешский престол. Его камергер…

— …отправился, как пишет Бартесиус, — Хартнер считал, что прошлое является его сферой, и перебил слова Мока, — 9 декабря в какой-то публичный дом в Николаевском предместье, где его убили и ограбили. Также не выжила сопровождающая его проститутка. К сожалению, о деталях преступления молчит Бартесиус…

— 9 декабря, — завершил Мок, — был убит в объятиях проститутки советник Гейссен. Это было на Бургфельде, 4, то есть в Николаевском предместье.

Градоначальник под влиянием последних слов Мока покраснел и достал коробку с вечным пером. Он несколько раз открывал крышку, и его гости видели выгравированную на нем какую-то надпись. Румянец медленно разливался по лысине фон Шрёттера и насыщался интенсивным цветом.

— Что вы вообще тут делаете! — взревел он внезапно и резко встал. — Вы пришли ко мне, чтобы попросить разрешения арестовать какого-нибудь русского маркиза?! — пухлый кулак со всей силы ударил о стол. — Почему этот ублюдок еще не сидит у вас на Шубрюке?! Хотите дождаться следующего преступления?!

— С вашего разрешения, — впервые вступил Мюльхауз. — Пусть ваше превосходительство соблаговолит заметить, что о преступлениях пишут в газетах, которые фон Орлофф, конечно, читает. Свои доказательства он представляет на лекциях, всегда после совершения преступления, то есть, как заявили вчера в читальном зале советник Мок и доктор Хартнер, после публикации соответствующей газетной заметки. Поэтому у нас нет ни малейшего повода его арестовать. Ни один судья не осудит человека только потому, что какие-то убийства пригодятся в его аргументации за конец света. Это только след, который направляет нас на путь фон Орлоффа и делает так, что он или кто-то из его секты становится в тени подозрения.

— Да… — фон Шрёттер сел за стол и потушил в пепельнице сигару, на мгновение посмотрев на искрошенные листья, которые напоминали крылья раздавленного чудовищного насекомого. — Вы правы… У нас нет оснований арестовывать фон Орлоффа, но мы должны сделать что-то…

— Позвольте, ваше превосходительство, — Мюльхауз впервые в тот день наполнил рот ароматом любимого табака. — Выход один. Нам нужно узнать дату и место следующего убийства. Так мы защитим будущую жертву и устроим засаду на убийцу.

— Как вы хотите это узнать? — спросил фон Шрёттер, подняв ко рту чашку.

— Убийства, — Хартнер снова принял учительский тон, — совершаются в хронологическом порядке. К сожалению, эта хронология относится только к датам дней. А, следовательно, преступления-узоры могли произойти в разные века. Первое происходит из средневековья, второе — из Ренессанса, а третье — из барокко. Поэтому требуется просмотреть все доступные материалы, ища убийств, которые были совершены с… — он заколебался. — Какое сегодня число? Так, с 20 декабря… Обращать внимание только на дату дня, не года…

— Кто должен это сделать? — спросил фон Шрёттер.

— С этим мы и пришли к вам, ваше превосходительство, — ответил Мюльхауз. — Нужно назначить группу экспертов, которые поднимут очень быстро архивные исследования.

— Чем должны обладать эти люди? — Градоначальник хорошо себя ощущал, когда снова оказался в роли организатора. — И сколько должно их быть?

— Они должны знать латынь, — ответил Хартнер. — Уметь читать рукописи и старопечатные книги, усердно работать день и ночь, за что следовало бы им платить соответствующие вознаграждения. Чтобы быстрее найти очередную дату преступления и защитить перед ней потенциальную жертву… не мешало бы их много…

— Кроме того, они должны быть вне каких-либо подозрений, — добавил Мок. — Мы не можем поручить эту работу тому, кто может быть убийцей. Не будем забывать, что это человек, для которого архивы не имеют никаких секретов. А мы будем подбирать экспертов среди таких людей.

— Вот именно, — фон Шрёттер положил перед собой чистый лист бумаги и что-то записал, — а кто соберет эту группу?