Ловцы душ. Исповедь - Елена Богатырева Страница 50

Петька остался стоять рядом с Санниковым.

— Хоть ты объясни, что случилось? — спросил его Костя.

— Ей сегодня позвонила та мама, которая нашлась, и сказала срочно драпать.

— Почему?

— Из-за тех ребят, что вчера крутились. — Петька перешел на шепот, потому что по лестнице поднималась пожилая женщина…

* * *

Нина Анисимовна совершила непростительную глупость. Вечером она так увлеклась чтением, что начисто позабыла о просьбе Марты. Ей, конечно, было не совсем удобно идти к незнакомому человеку и говорить ему какую-то абракадабру. Но обещание — свято. В конце концов — чем она рискует? Ну выставит себя дурочкой в крайнем случае. Не побьют же ее за это!

Всю дорогу она ругала себя за забывчивость и повторяла время от времени японское слово «тсонсапо», чтобы не вылетело из головы. Сегодня она знала гораздо больше вчерашнего о девушке Ларисе, и ей не терпелось посмотреть на нее.

В подъезде она наткнулась на молодого человека с мальчиком, один вид которых вызвал у нее улыбку. Так она и поднималась дальше, улыбаясь и предвкушая…

Навстречу ей попалась девушка, лица которой она не успела разглядеть.

— Скажите, пожалуйста, — крикнула ей вслед Нина Анисимовна, — квартира 55 на четвертом или на пятом этаже?

Девушка поравнялась с молодым человеком и обернулась. «Она!» — вздрогнула Нина Анисимовна. Нет, конечно, абсолютного сходства не было. Глаза — другие, взгляд — иной. Но овал лица, форма носа… Вылитая Марта!

— Вы Лариса? — Нина Анисимовна, сияя, спускалась вниз. — А я вас узнала, — начала она и вдруг спохватилась, что не имеет никаких полномочий разговаривать с девушкой или рассказывать ей о чем-то.

Интересно, понимает Лариса по-японски? Наверно, училась когда-то, недаром же Марта…

— Тсонсапо, — отчетливо произнесла Нина Анисимовна, стоя выше Ларисы на одну ступеньку.

Она старалась говорить с акцентом, как настоящая японка, чтобы девушка лучше поняла ее. Слово прозвучало в подъезде звонко, как звук разбитого бокала. А действие произвело — как разорвавшаяся граната.

Лариса побледнела и некоторое время смотрела прямо перед собой, словно что-то припоминая. Губы ее вздрагивали, как будто она собиралась заплакать. Потом она с ужасом взглянула на Костю, на Нину Анисимовну, на Петю и попятилась вверх по лестнице. Споткнувшись, она повернулась и припустила назад. Через несколько секунд с грохотом захлопнулась дверь и повисла тишина.

Внизу Костя слышал легкие шаги старушки, быстро спускавшейся по лестнице.

— Ты что-нибудь понял? — спросил его Петя и, не дожидаясь ответа, сказал: — Вот и я тоже. Обычно она… Ну да ладно, все равно ты этого анекдота не знаешь. Пошли, посмотрим, чего с ней такое.

Они позвонили раз, другой, третий, но Лариса не открыла.

— Понятно, — сказал Петька. — Контора закрылась. Держи, — он протянул Косте сумку, — я, пожалуй, пойду.

— Стой! — Санников смотрел на дверь как на заклятого врага. — Чепуха какая-то… Лариса, — позвал он, — ты помнишь, что у Пети температура? Он уходить собрался!

За дверью стояла гробовая тишина. Петька порывался уйти, но Санников крепко держал его за рукав. Через несколько минут лязгнул замок, высунулась рука Ларисы, пошарила в пространстве, пока не наткнулась на Петю, и втащила его в квартиру. Санников остался на площадке один с сумками.

Попытавшись осмыслить произошедшее, Костя понял, что не может придумать ни одного более-менее здравого объяснения случившемуся. Он спустился к окошку и выглянул на улицу. У подъезда действительно стояла красная машина. Она была реальной, в отличие от улыбающейся старушки, сказавшей что-то на птичьем языке и растворившейся как сахар в горячем чае, в отличие от запертой двери и Ларисы, которая сбежала от него, будто он на ее глазах превратился в монстра.

Костя решил не ломать голову, а подождать, что будет дальше. Ее ведь кто-то ждет внизу, а значит, рано или поздно либо она выйдет из квартиры, либо кто-то поднимется за ней. Тогда, может быть, что-нибудь и прояснится.

Санников выстроил сумки Ларисы в ряд, сел на ступеньку, вздохнул и пожалел, что не захватил с собой свежий номер журнала «Вопросы психологии». Неизвестно, сколько придется ждать…

Прошло около пятнадцати минут, дверь, наконец, открылась, и вышел Петька.

— Заноси сумки, — скомандовал он. — Мы никуда не едем. Да побыстрей!

Санников послушно внес сумки и остановился, увидев Ларису. Она была все такая же бледная, лицо напряженное, руки сжаты в кулаки.

— Что с тобой?

Лариса молчала, вместо нее ответил Петя:

— Она считает, что ты — враг.

Санников задумался. Может быть, Василий уже позвонил и рассказал ей про Сашу?

— Почему? — уточнил он, не решаясь сразу каяться.

— Ей сказали…

«Василий! — пронеслось у Санникова в голове. — Задушу!!»

— Та тетка сказала, в подъезде.

— Что-то я не слышал, — удивился Санников.

— И я тоже, — подхватил Петя. — Но она никуда не поедет. И никуда не пойдет. Будет сидеть дома. Понятно?

— Нет.

— Пойди вниз, — раздраженно сказала Лариса, — и скажи моей э-э… Евгении Петровне, что я сегодня никуда не поеду.

— Почему?

— Придумай что-нибудь.

— Да я даже для себя не могу придумать никаких объяснений! Что я ей скажу?

— Мне все равно. Если она поднимется, я не пущу. — Лариса говорила быстро и отрывисто.

— Ей голос был, — уточнил Петя, незаметно для Ларисы покрутив пальцем у виска. — Он ей сказал, чтобы ничего не предпринимала и была осторожна.

— Правда? — Санников перевел взгляд на Ларису.

— Правда, — ответила она.

— И чей же это был голос? — ехидно спросил Костя, имея в виду старушку с улыбкой Чеширского кота.

— Марты.