Великолепный и сексуальный - Джилл Шелвис Страница 50

– Кабинет Рика, – шепнула Мэдди. – Я быстро.

Броуди от души надеялся, что они не столкнутся с кем-нибудь из цепных псов дядюшки Рика – крепкоголовых шестифутовых здоровяков без шеи, перебравших стероидов.

– Смотри. – Луч фонарика, пробежав по стене, задержался на широком письменном столе, на котором стоял компьютер. – Может, это ноутбук Линн?

– Это было бы слишком легко.

– Да, но… какого черта?

Что-то в голосе Мэдди подсказало Броуди, что дела плохи, и когда он проследил за светом фонарика, его опасения подтвердились.

Дела и впрямь обстояли скверно. Позади него, на дальней стене кабинета, размещались мониторы – черно-белые экраны, на которые передавалось изображение с камер наблюдения. Часть из них показывала территорию вокруг особняка – все входы и выходы находились под строгим контролем. Остальные мониторы отображали внутренние помещения – кабинеты, гостиные, коридоры, холлы, лестницы, каждую комнату, включая… спальню Линн. И ванную.

Сейчас душевая кабина была пуста, но не так давно там разыгралась живописная сцена. Стоило Броуди подумать об этом, как пальцы Мэдди забегали по клавиатуре компьютера, установленного под экранами.

– Десять лет назад в ванных комнатах не было видеокамер, – глухо произнесла она.

– Похоже, за эти годы кое-что изменилось, – отозвался Броуди невозмутимым тоном, хотя кипел от ярости.

– Да, – мрачно признала Мэдди, продолжая бить по клавишам. Внезапно монитор с картинкой из ванной мигнул и изображение изменилось. Началась обратная перемотка.

Броуди увидел себя, стоящего под душем рядом с Мэдди, лицом к лицу. Губы их шевелились, но шум воды мешал разобрать слова. Слава богу, план Мэдди сработал. Он повернулся спиной к камере, демонстрируя свою мокрую голую пятую точку.

Броуди хорошо помнил эту минуту, потому что именно тогда Мэдди сказала ему: «Не здесь». Было невероятно трудно обуздать себя, стоя рядом с обнаженной женщиной, глядя, как по ее блестящему гладкому телу стекают струи воды и мыльная пена. При других обстоятельствах от одного лишь просмотра этой записи у Броуди в жилах закипела бы кровь.

Но это грубое вмешательство в частную жизнь привело Броуди в бешенство. При мысли о том, что чьи-то наглые, похотливые глаза видели запись, его захлестнула ненависть. Уже не в первый раз на чертовом острове Стоун-Кей.

Запись продолжала проигрываться, поскольку Мэдди ошеломленно застыла на месте, держа палец на кнопке.

Броуди на экране привлек ее к себе и обнял. Руки Мэдди обхватили его плечи, крепко сжали, а потом мягко оттолкнули. Черно-белая фигура Броуди отступила, и Мэдди предстала перед камерой во всем своем великолепии. Она запрокинула голову и закрыла глаза, подставляя лицо потокам воды.

Вне себя от ярости, Броуди шагнул к монитору, собираясь сорвать его со стены, но Мэдди преградила ему дорогу. Ее взгляд не отрывался от экрана.

Броуди неохотно остановился, глядя на свое черно-белое изображение. Там, на экране, он смотрел на Мэдди, и в его глазах ясно читались все его чувства.

Просмотр записи заставил его пережить их вновь, всколыхнув воспоминания о той минуте в ванной. Должно быть, Мэдди угадала это, потому что, тихонько выругавшись, снова застучала по клавиатуре. Картинка пропала с экрана.

Наступила неловкая тишина.

– Мне следовало знать. Прости, Броуди. Я сейчас сотру эти кадры. – Ее пальцы быстро барабанили по кнопкам. – Удалю всю вечернюю запись. Подожди минутку.

Броуди так яростно стиснул челюсти, что, казалось, зубы вот-вот начнут крошиться. Все мониторы внезапно погасли. Мэдди мрачно усмехнулась.

– Гляди-ка, случалась небольшая неприятность. Ладно, большая неприятность. Все камеры слежения отключились.

– Надолго?

– Думаю, пока не прибудет мастер, чтобы устранить неисправность. Он приедет на катере, а значит, к тому времени мы покинем остров. Но никаких гарантий дать не могу. – Она потянулась к ноутбуку. – Это не займет много времени.

Броуди встал у нее за спиной, настороженно прислушиваясь к малейшему шуму. У него сводило живот от тревоги, он должен был защитить эту женщину любой ценой.

– Здесь ничего нет, – произнесла Мэдди через какое-то время. В ее голосе звучало горькое разочарование. – Ничего, что я могла бы взять с собой.

– Тогда выключай компьютер. Мы уходим.

– Да, – согласилась она впервые за минувшие сутки.

Впрочем, Броуди не почувствовал радости победы, потому что Мэдди держалась спокойно, на редкость спокойно. Это означало, что ему следует пересилить себя, чтобы подавить злость. Если Мэдди способна сохранять хладнокровие и невозмутимость, то он тоже на это способен. Его голого снимают на камеру в душе? Ничего страшного. Он и глазом не моргнет.

Это оказалось чертовски трудно.

– Ты кажешься спокойным, – произнесла Мэдди. – Но я знаю: ты взбешен так же, как и я.

Мэдди хорошо знала Броуди и вдобавок разделяла его гнев. Это признание на мгновение обезоружило Броуди. И успокоило.

– Да. – Броуди медленно перевел дыхание. – Ужасно.

– Я понятия не имею, что делать.

Он сжал руку Мэдди. Ее откровенность дорогого стоила.

– Мы не можем уехать до рассвета.

– Увы.

– Тогда, думаю, ты знаешь, как лучше поступить.

– Да. Уверена, ты считаешь, что искать глупо, но…

Броуди терпеть не мог всевозможные «но». Вот если бы речь шла о но… ногах, о ее прекрасных стройных голых ногах, тогда другое дело.

– Но я должна добыть доказательства преступлений Рика. Если я их не получу, а он осуществит свои угрозы, то за решетку отправится не Линн. – Мэдди тяжело вздохнула. – А я.

– За что? – недоверчиво спросил Броуди.

– Если я тебе скажу, боюсь, ты не захочешь продолжать этот разговор. – Мэдди отвернулась. – На самом деле, твое отношение ко мне быстро изменится.

– Это невозможно, – твердо сказал Броуди и, взяв ее за плечи, повернул к себе.

Если Мэдди думала, что получит срок за убийство Рика, то она ошибалась, потому что Броуди намеревался первым прикончить его.

– Расскажи мне.

– Линн не убивала Мэнни. Это сделала я.

С этими словами Мэдди направилась к двери.

Мэдди потянулась к дверной ручке, но Броуди остановил ее, поймав за руку.

Она отлично понимала, что ее признание произвело эффект разорвавшейся бомбы. Мэдди надеялась, что ей никогда не придется рассказывать Броуди об убийстве Мэнни, что больше никто не узнает ее тайну.

Броуди неотрывно смотрел на нее. Во взгляде его читались недоверие и потрясение. Казалось, воздух вдруг застыл, сгустился, потяжелел.