Пожизненный срок - Лиза Марклунд Страница 50

Юлия подняла голову и оставила пепельницу в покое.

— Конечно, — ответила она. — В полицейской академии меня научили, что наша система юстиции работает. Я понимаю, что они должны были держать меня в тюрьме во время предварительного следствия, и если честно, то это хорошо, особенно если учесть, что ту ведьму до сих пор не поймали. Если бы меня не посадили, то она убила бы и меня.

У Нины упало сердце.

— Так ты думаешь, что после суда тебя отпустят домой?

Юлия на мгновение прикрыла веками большие голубые глаза.

— Но куда же еще мне идти?

Нина придвинула стул к столу, склонилась вперед и взяла Юлию за руку.

— Юлия, — сказала она, — ты виделась с адвокатом? Он навещал тебя во время предварительного следствия?

Юлия, удивленно раскрыв глаза, покачала головой.

«Адвокат совершенное ничтожество! Это халатность, что он не проинформировал подзащитную о сути выдвинутых против нее обвинений».

— Следствие показало, что ты страдала раздвоением личности, — сказала Нина. — Ты знаешь, что это такое?

Юлия недоуменно уставилась на подругу.

— Это еще называют расщеплением личности. Это психиатрическое расстройство, при котором в душе человека уживаются сразу несколько личностей.

— Это шизофрения? — недоверчиво спросила Юлия.

— Нет, расщепление личности, — сказала Нина. — Это психотическое состояние, когда разные личности данного человека действуют независимо друг от друга. Это бывает, когда мозг пытается справиться с последствиями психической травмы. При необходимости побеждает альтернативная личность.

— Нет, этого не было, — сказала Юлия. — Это не мой случай. Была другая женщина, злодейка.

Нина кивнула и слегка сжала руку Юлии.

— Да, конечно, — сказала она. — Я понимаю.

— Нет! — воскликнула Юлия и отняла руку. — Ты ничего не понимаешь. Там была другая женщина, и она увела Александра.

— И куда, как ты думаешь, она могла его увезти?

— Откуда я могу это знать? Если бы я знала, то поехала бы и забрала его!

Нина заставила себя говорить спокойно и рассудительно.

— На полу нашли следы крови, — сказала она. — Анализ ДНК показал, что это была кровь Александра.

Юлия встала и уставилась на Нину пылающим взглядом.

— Ты мне не веришь? — спросила она. — Ты думаешь, что я ранила Александра? Что я потом стреляла в Давида?

Нина тоже встала.

— Думаю, тебе не стоит рассчитывать на оправдание, — сказала она. — Доказательства очень весомые. Ты была на месте преступления в невменяемом состоянии, твой табельный пистолет был использован как орудие убийства, на нем обнаружены отпечатки твоих пальцев…

Юлия нажала кнопку звонка, чтобы закончить свидание.

— Если я невменяема, — сказала она, — то это значит, что меня отправят на лечение, и через год я окажусь на свободе.

— Не думаю, что ты можешь на это рассчитывать, — покачала головой Нина. — Судебно-психиатрическая экспертиза показала, что ты совершила преступление в состоянии временного умопомрачения, что не избавляет тебя от приговора к тюремному заключению.

Юлия посмотрела на нее такими невинными голубыми глазами, что Нине стало стыдно.

— Я еще навещу тебя, — сказала она. — Я буду с тобой, и мне не важно, что ты натворила на самом деле.

Дверь открылась, Юлия направилась к выходу и, не обернувшись, вышла в коридор.

* * *

Результаты предварительного следствия были разочаровывающими, если не сказать — провальными.

Анника, Берит Хамрин и Патрик Нильссон сидели за столом в отделе криминальной хроники и все больше мрачнели, читая сообщения о результатах следствия. В редакции было тихо. Люди наконец поняли, что из помещения все время ведется вещание, и перестали громко перекликаться, как это было раньше. Все телевизоры были приглушены, а слушать радио можно было только через наушники.

— Как будем делиться? — спросила Берит.

— Я могу взять на себя К., — живо откликнулся Патрик.

Анника не виделась с комиссаром К. с июля. В голове ее крепко засел страх, что он может в любую минуту позвонить или, того хуже, раздастся стук в дверь и кто-нибудь скажет: «Тебя официально подозревают…» Она не знала, как продвигается следствие по делу о поджоге, и не хотела знать, надеясь, что либо прекратят дело, либо снимут с нее все подозрения.

— Звони ему, я не собираюсь вмешиваться, — сказала Анника, стараясь не выказывать эмоций.

— Чем ты можешь помешать? — удивился Патрик.

— Это хорошая мысль — пощупать полицию, — заметила Берит. — Я могу кое-что разнюхать в институте судебно-психиатрической экспертизы. Может быть, удастся что-нибудь узнать о результатах психиатрического обследования.

— Я могу поговорить с адвокатом, постараюсь взять у него интервью, — предложила Анника.

Патрик фыркнул.

— Желаю удачи, — сказал он, и Анника вдруг разозлилась.

— Надо не забыть и жертву, — сказала Берит. — Мы, конечно, много писали о Давиде Линдхольме летом, но, видимо, настало время обновить материал.

— Я могу это сделать, — сказал Патрик.

Анника положила ручку на стол.

— Можно я вам помешаю?

Все трое подняли голову. На них выжидающе смотрела Ева-Бритт Квист.

— О, вот и наша спасительница от газетного дракона, — рассмеялся Патрик. — Чем можем служить?

— Завтра в два часа состоится общее собрание за столом дневных корреспондентов. Явка обязательна. Речь пойдет о нашем будущем.

Она повернулась и исчезла в дебрях редакции.

— Как поступим с судом? — сказала Берит, сняла очки и по очереди посмотрела на коллег.

— У меня дети, — поспешила отказаться Анника.

Она только недавно отсидела целую неделю на суде над Нобелевским убийцей. Вердикт был вынесен на прошлой неделе — пожизненное заключение, и у Анники не было ни малейшего желания выслушивать все эти юридические формальности, из которых никто не узнает ничего нового.

— Я проанализирую суд.

— Не сомневаюсь, что у тебя это получится, — сказала Берит, — но не собирался ли Шёландер заняться этим? Что скажешь по поводу обновления сайта?

Патрик угрюмо буркнул что-то насчет того, что политическим обозревателям не стоит совать нос в криминальную хронику.

— Если ты напишешь резюме новостей печатной версии, то я смогу дать фон и привести факты, — сказала Анника, обращаясь к Берит.

— У вас утренние кофейные посиделки? — спросил подошедший Спикен и бросил на стол Берит распечатку.