Человек без башни - Кондратий Жмуриков Страница 50

Черепушка, давно, жаждущий попасть под крыло этой организации, поторопился связаться сними и предложить камешки на продажу. Те обещали ему хороший процент за срочность, свернули кое-какие дела, чтобы освободить средства, а камушков все еще не было.

Пока с Черепушкой разговаривали вежливо, в пределах разумного, конечно. Но что будет потом? Потом, если в ближайшие дни камешки не будут доставлены в Ферск, должно было настать очень и очень скоро. Черепушка уже несколько раз проклинал свою поспешность, вызванную желанием получить поддержку солидной столичной братвы. Вот и получил, вернее получит, по полной программе, до урны в крематории. Если конечно еще будет, что в эту урну положить.

Владимир Ильич стал нервным и раздражительным, он начал пугаться собственной тени, телефонных звонков и черных кошек. Ему уже начали всюду мерещится киллеры, правоохранительные органы и прочая нечисть.

Вот и сейчас телефонный звонок бросил его в холодный пот. Судя по звуку разговор был междугородний. Пока Черепнин раздумывал: «Брать или не брать», включился автоответчик со стандартным набором фраз. – Короче, Черепушка, мы тут с пацанами посоветовались и я решил, с сегодняшнего дня включаем счетчик – минус 5 % за каждый день просрочки. Через пару дней не появятся камешки, считай, что ты нам их подарил или заказывай панихиду. Тебе венок из гвоздик или хризантем прислать? Сообщи факсом. Ну все, бывай, пока.

Черепушка заметался по комнате, опрокидывая мебель. Что делать? Как свою шкуру спасать? Взгляд его остановился на здоровенной бутылке виски, с белым жеребцом на этикетке. Черепушка отвинтил пробку и опрокинул бутылку в рот, жадно глотая «спасительную» жидкость. Вот сейчас он немножко выпьет и во всем разберется, все решит… Черепнин взглянул на бутылку, в ей оставалось еще половина. В его голове решения не возникло, он снова приложился к бутылке. Решения все еще не было. Когда в бутылке оcталось на донышке решение наконец-то пришло:

– И че, это я в натуре, так загоняюсь? Чего собственно, я переживаю? Что-то надо было решить, а что? Не, не помню. А раз не помню, значить дело неважное. Важное, я бы не забыл. Надо того… поспать. От это правильное решение.

Пошатываясь, на нетвердых ногах Черепушка доплелся до дивана и не раздеваясь, в ботинках с уже пустой бутылкой брякнулся на кровать.

Хрюкин, второй человек думавший в Ферске об Острове, тоже находился в растрепанных чувствах, в отличие от Черепушки, ему не угрожали разборками братки. Но он вообще ничего не знал о Бенедиктове и поисках Тюфякова. Посредник, отправляющий Бенедиктова на военном самолете, слупивший, кстати сказть, немалую сумму, сообщил, что самолет был взят террористами, проникшими на самолет под видом обслуживающего персонала. Настоящую стюардессу и стюардов, нашли связанными в ангаре.

Как те утверждали, они ничего не видели и не слышали, нападавших описать не могли, никаких имен те не произносили. Напали неожиданно и т. д. и т. п. Члены экипажа молчали: ничего не знаем, ничего не видели. Псевдостюардессу и ее сообщников конкретно описать не могли, так в общих черта. Молодая, ядреная, с попкой и шикарным бюстом. Про мужиков не могли сказать и того. Почему не обратили внимание на новеньких? Так их все все время меняют, за всеми не уследишь. Потом не их это дело за стюардессами следить, их дело самолет вести. Вот и весь сказ. Бабки, конечно же, посредник не вернул, он на самолет Бенедиктова посадил? Посадил. Самолет до острова долетел? Долетел. А что там дальше происходило, шут его знает. Сели они как положено, в назначенном месте, все остальное их не касается. Охранники те вообще ничего сказать нес могли, как котята попались, усыпили их и привет!

Хрюкин рвал и метал, дела движения «Тропою Мальчиша» переживало не самые лучшие дни. Вскрылись кое-какие махинации с деньгами избирателей, всплыли кое-какие, тщательно скрываемые факты из биографии самого Хрюкина. В частности славное криминальное прошлое. В газетах все чаще и чаще стали поднимать головы оппоненты, стали появляться всевозможные пасквили. Хрюкина засняли в бане с одним известным московским чиновником, крутящим вентиль газо-нефтепровода. Все бы ничего, да сняты они были в элитной сауне, с молоденьими девочками и мальчиками. И сами понимаете, что разучивали они там не гимны «трописткого» движения и не «Взвейтесь кострами распевали»… Да еще засняли, как Хрюкин передает чиновнику этом денежки, солидную пачечку. За какие такие заслуги, спрашивается?

Надо было срочно делать либо решающий рывок в предвыборной компании, затыкая рот всем плющим в его Хрюкина одиозную фигуру и его не менее одиозное движение (победителей, читай депутатов не судят). Или – рвать когти, пока делами не занялись правоохранительные органы. И для первого и для второго были нужны деньги. Деньги эти были заключены в бриилиианты, с которыми мотался сейчас где-то на острове клинически честный идиот Роберт Тюфяков.

Земля под Хрюкиным начинала гореть и огонь уже лизал пятки. Первые сигналы были незаметны постороннему взгляду, но Хрюкин чуял их нутром. Один из московских олигархов, прилетающий чуть ли не каждый меся к нему на дачу (поохотиться, порыбачить, расслабиться и решить кое-какие важные дела) в первый раз за все это время сослался на недомогание. И причину выдумал банальнейшую – флюс. Ну придумал что-нибудь посолиднее, ничего может быть Хрюкин и не заподозрил. Только вот беда, по телевизору, в тот же вечер прямую трансляцию из Большого Театра показывали. И упитанную рожу олигарха во весь экран, без всяких признаков флюса. Довольная, улыбающаяся рожа, изрекала банальные истины о силе искусства и о том, что «в области балета, мы впереди планеты всей».

* * *