Незримого начала тень - Елена Руденко Страница 5

Похоже, турецкий гражданин легко смекнул, насколько в европейских странах ценят женскую привлекательность, поэтому и решил взять хорошенькую родственницу в сопровождающие.

— Надин весьма умна и образована, — похвастал он, — я пригласил к ней великолепных учителей! Она в совершенстве знает французский, немецкий, английский, русский и арабский. А как прекрасно Надин играет на рояле! Я право, не восточный тиран!

Надин смущенно опустила взор. Опекун жестом велел ей покинуть гостиную, и восточная барышня покорно удалилась.

— Я знаю, что ваши нравы позволяют родственнику говорить в обществе о поклонниках девушки. Признаюсь, некий французский господин, по имени Жевье, занятый изучением Кавказа, влюблен в Надин, будто герой восточной поэмы! — произнес Хамид слащаво.

Он хитро улыбнулся.

— Увы, наш воздыхатель не барон и не граф, — турок разочарованно вздохнул, — полагаю, вам не составило труда догадаться, что моя красавица заслуживает самой выгодной партии…

Он широко развел руками.

— Как я понимаю, Жервье посватался к вашей племяннице? — решил уточнить я. — Надин благосклонно отнеслась к его вниманию?

— Нет, что вы! — с восточным порывом ответил наш друг. — Надин очень умна, она не обратила никакого внимания на ухаживания Жервье. Все его попытки добиться благосклонности встретили лишь безразличие Надин. Поймите, у восточных барышень иное воспитание, их нельзя завлечь красивыми речами и изящными манерами, они видят человека изнутри!

Турецкий господин весьма настойчиво предложил немного задержаться, дабы провести время за непринуждённой беседой, и нам стоило очень больших трудов отказаться от восточного гостеприимства.

— Кравцов договорился с турком, — сказал Юрьев, — но, возможно, Селим не захотел отобрать у него силой то, «что ему было надобно»… В этом случае дело государственной важности бесславно провалено…

В голосе подполковника звучала обреченность, мой приятель выражал готовность принять праведный гнев начальства.

— Вот что складывается, — рассуждал я вслух. — Кравцов пробыл на балу недолго, уехал после двенадцати. Потом он отправился на квартиру, взять «то, что надобно» для турка… Приблизительно он прибыл к часу и выехал полвторого ночи… Странно, что Кравцов отправился в горы…

— Вы говорили, будто убийство может оказаться не связано со службой Кравцова. Есть ли у вас какие-либо идеи? — спросил Юрьев.

Его взор выражал тайную надежду на спасение своего чина.

— Кравцова застрелили из пистолета? — решил уточнить я.

— Да, мы сразу установили этот факт, — твердо ответил приятель.

— На мой взгляд, убийство очень похоже на нечестную дуэль, — меня унесли размышления, — Вам наверняка знакомы случаи, когда струсивший противник при помощи сообщников-секундантов заряжает только свой пистолет… При следствии отыскать виновных секундантов очень трудно, мне удалось лишь однажды распутать подобное дело в Петербурге, и то благодаря самоуверенности одного из секундантов, который после столь удачного предприятия решил за солидную сумму посодействовать одному приятелю в устранении соперника в сердечных делах.

— Да, я и сам знавал подобные случаи на Кавказе, истинная мерзость! — воскликнул офицер с возмущением. — Значит, вы полагаете, что мы столкнулись дуэлью-убийством?

Юрьев желал получить сразу окончательную версию. Ему были непонятны долгие размышления, молниеносно сменявшие друг друга после случайных фраз, неудачно оброненных подозреваемыми.

— Судя по месту преступления, дуэль-убийство — единственная логически объяснимая версия на данный момент, — произнёс я. — Кравцову могли воткнуть нож в спину на ночной улице, добавить яду, застрелить в квартире через окно… Почему его нашли убитым в горах? Именно место убийства настораживает меня… У него были враги или просто ссоры с людьми, которые значительно уступали ему в меткости или фехтованию?

— Он враждовал только с князем Алексеем Вышегородцевым, — задумался Юрьев, — но, могу предположить, при случаи такого поединка перевес был бы не на стороне Кравцова… Конечно, он был меткий малый, но князь из тех стрелков, которые попадают в муху… Обычно, Кравцов и Вышегородцев осыпали друг друга колкостями и мирно расходились. Поспешу заметить, что мадемуазель Юлия, сестра Кравцова, ставшая невестой князя, видя их неприязнь друг к другу, однажды публично произнесла, что в случае дуэли она «сама проклянёт убийцу», и ей «будет не важно, кто выйдет победителем». Барышня Кравцова любила князя и брата и боялась их потерять… Надо бы допросить князя…

— Не стал подозревать князя в подобной трусости, — произнёс я уверенно. — поскольку знаю его со времен своей воинской службы.

Юрьев со мной согласился.

— А вы не знаете… утром или ночью в горах шёл дождь? — я знал погоду горной местности. — В одних окрестностях может лить дождь, в других — светить солнце.

Во взгляде офицера мелькнуло изумление.

— Верно, мне доложили, что дождь смыл все следы, — медленно произнес он, поражаясь необъяснимой догадке.

— Значит, дождь не мог идти долго, потому что на траве осталась кровь, — задумался я, — кровь из мёртвого тела может течь лишь несколько минут…

— Верно, на траве была кровь…Откуда вам это известно? А как вы догадались про дождь? — жандармский офицер недоумевал.

Видя нескрываемое удивление Юрьева, я решился на откровенность.

— Надеюсь, вы не отнесётесь к моим словам скептически, — ответил я. — Утром Александра, сестра моей супруги, сказала мне об убийстве Кравцова… Она сообщила мне об этой трагедии за несколько минут до прибытия вашего посыльного.

Несмотря на услышанные от меня «догадки», подполковник отнесся к моим словам с явным недоверием.

— Осмелюсь предложить вам воочию убедиться в таланте моей дорогой свояченицы, — произнёс я уверенно.

Не знаю, зачем повел себя столь настойчиво, будто какая-то неведомая сила заставила меня отстаивать истинность таланта нашей Александры.

— Интересно, как вы это сделаете? Может, пригласите её отправиться с нами на место убийства? — Юрьев не скрывал иронии. — Шутки нынче неуместны.

Я замер. Безумная идея, что дар Александры поможет нам, охватила меня. Но как заставить графа Апраксина согласиться на это предприятие? При желании Юрьева уговорить легко, но Апраксин не согласится так просто подключить к делу государственной важности барышню с «сомнительными талантами», именно так он отзывается о людях с мистическими способностями.

— Это исключено, — подполковник покачал головой, прочесть мысли по моему лицу в эту минуту сумел бы любой. — Не скрою, проявив свои мистические качества, ваша барышня сумела бы развеять мои сомнения… Но я не смею даже заговорить с нею о следствии, не получив должного разрешения графа Апраксина. Если мадемуазель Каховская сумеет доказать графу свои таланты, тогда я уверую во всю мистическую чушь, поразившей половину высшего общества подобно бубонной чуме.