Закадычные - Инна Тронина Страница 5

— На неделю в гости приехала. Никогда раньше в Питере не бывала.

— Вам у нас понравится! — радушно пообещала толстуха. — Меня зовут Елена Николаевна, мы с Алиной соседи. На одной лестнице живём…

— Очень приятно познакомиться! — раскланялась Оксана. — Какой пёсик славненький! Мальчик или девочка?

Елена Николаевна не успела ответить. Болонка задрала ногу и описала стену как раз около парадного.

— Как видите, мальчик! — рассмеялась хозяйка. — Зовут Томас. Ну, не будем вам мешать. Пойдём, Томми, пусть ребятишки поболтают. — Она хотела ещё о чём-то спросить, но передумала.

— Пронесло, блин! — пробормотал Руслан, открывая дверь. — Давайте, шевелитесь, а то действительно опоздаем. Больше Алина ничего рассказать не может. Разве что как деду звонила — туда, в гости. Дальше милиция приехала, Милявская из прокуратуры. У неё подробности узнаешь; она обещала поделиться информацией. И Леонида с Владимиром Игнатьевичем поспрашиваешь. Они тебя ждут, хотят позавтракать вместе.

Поднявшись на третий этаж, они подошли к окну и увидели, как Елена Николаевна, прижав к себе Томаса, на всех парах спешит к трясущимся от нетерпения соседкам. Судя по всему, она жаждала поделиться добытыми сведениями, и бабульки жадными глазами смотрели на счастливицу.

— Что в Москве, что в Питере — одна деревня! — зло сказал Руслан, плюнул в открытое окно и первым поднялся к квартире Максимовых.

* * *

Стоящий в углу транзистор голосом Тани Булановой тихонько пел «Серебристый тополь», и от грустной песни собравшиеся за столом окончательно приуныли. Даже коралловый попугай, купленный два месяца назад на день рождения Алины, повесил пёрышки и перестал раскачиваться в кольце. Его хозяйка убежала на консультацию в школу, Руслан уехал в училище, и Оксану принимали только Владимир Игнатьевич с Леонидом.

Оба по такому случаю надели парадную форму, и Оксана даже слегка смутилась. За столом, уставленным салатами, соленьями и бутербродами со всевозможной икрой, сидели два капитана в чёрных с золотом кителях. У одного на погонах было три звезды, а у другого — одна, и у каждого — по два просвета. Леонид уже открыл высокую прозрачную бутылку водки. Позади остались три тоста, в том числе и за тех, кто в море. Сегодня Оксана впервые узнала, что в этом случае чокаться ни в коем случае нельзя. В море — не обязательно в плавании; так говорят и о погибших.

— А вот это — мамочке, — буднично сказал Владимир Игнатьевич.

Он вылез из-за стола, неловко поднялся и, покачиваясь, пошёл к большому фотопортрету, установленному на комоде. Оксане показалось, что глава семьи «поддал» ещё до её приезда, потому что бывалого человека с трёх небольших рюмок так развезти не могло.

— Выпей с нами, Валюшка! — Максимов поднял со стакана кусочек хлеба и наполнил его почти до краёв. — Верим, что Оксана Валерьевна сможет разобраться во всём. А ты порадуешься… — Максимов заплакал, уткнувшись лбом в портрет.

— Пожалуйста, не стесняйтесь, — говорил между тем Леонид Владимирович, широким взмахом руки обводя выставленные припасы. — Вы же, наверное, не завтракали. Поезд рано приходит. Без пяти восемь, кажется?

— Да, мы точно по расписанию прибыли.

Оксана действительно хотела есть, но набивать брюхо на виду у двух несчастных мужиков стеснялась. Интересно, кто им всё это приготовил? Не может быть, что сами. Наверное, соседок попросили. Впрочем, встречаются мужчины, помешанные на кулинарии.

— Это ещё ничего. Я вот из Мурманска двенадцатым поездом в половине шестого утра приехал. — Леонид говорил, а сам смотрел на отца. Тот застыл, согнувшись, и плечи его вздрагивали. — Батя, картошка стынет!

— А?! — встрепенулся отец. — Да-да, иду. Иду, сынок.

И так же неуверенно, дрожа всем телом, вернулся на своё место. Долго хлопал по столу, как слепой, будучи не в силах найти нож и вилку.

Оксана, устроив подбородок на кулаках, изучала лицо Валентины Матвеевны. И не находила в нём деталей, за которые можно было бы уцепиться. Она никогда не обратила бы внимания на такую женщину в транспорте или в магазине. Максимову трудно было нарисовать; о ней, наверное, и рассказать-то толком нечего. Вся биография уместится в трёх-четырёх строчках. Типичная офицерская жена, придаток бравого подводника. А поди ж ты — какую заслужила любовь! Муж с лица сошёл, еле передвигается после нервного потрясения, плохо слышит, то и дело отключается. А случись несчастье с ней, красавицей и умницей Оксаной Бабенко, — и не найдётся мужчины, который бы так страдал.

Владимир Игнатьевич был сухопар, подтянут, несмотря на ужасное душевное состояние; коротко подстрижен. Раньше, наверное, он часто улыбался, шутил. А сейчас его тонковатые губы лишь вздрагивали, но никак не могли сложиться должным образом. И тогда каперанг закрывал рот большой ладонью. У него были прозрачные светло-серые глаза, еле заметные брови, прямой нос, мощный подбородок. Примерно таким Оксана и представляла себе друга контр-адмирала Василия Ваганова, дедушки Руслана.

А вот Леонид пощёл в мать — тёмный шатен с карими глазами и с усами подковой. Уже лысеющий и от того ещё более грустный. Казалось, он думает свою тайную думу, и вспоминает не столько о матери, сколько о ком-то другом. Ах, да, у него без вести пропала жена. В один год две таких потери на одну семью…

— Високосный год, — будто угадал её мысли Владимир Игнатьевич. — Поневоле поверишь в разную чертовщину. Да ещё эти три нуля на конце — нечасто такое бывает! А Валюшка последнее время в церковь зачастила. Без «Отче наш» не выходила из дома. Особенно после того, как сноха пропала. Лампадка в углу горела, иконы висели. Я всё потом поснимал. Зачем они, раз не сберегли? Я никогда бы не подумал, что мать уверует. Комсомолочка была заводная, весёлая — всегда в гуще событий. Очень гордилась, что родилась седьмого ноября. До всех ей дело было. Она в бухгалтерии нашего училища работала, а жила в общежитии. В детдоме обещали ей комнату. Дали потом на Петроградской, когда мы поженились. На Ординарной улице…

— Батя, давай сначала с формальностями закончим, — прервал монолог отца Леонид. — Оксана, мы с вами заключим договор. Хоть от моего имени, хоть от батиного. Когда Руслан предложил обратиться к вам, мы долго думали. Сами понимаете, после того, что случилось, с деньгами у нас негусто. Ваша контора частная, благотворительностью не занимается. Но потом всё же решили извернуться и сумму выкроить. Чтобы упырей этих наказали по заслугам, и матери спокойно лежалось на Ковалёвском кладбище. А батя пусть без таблеток начнёт засыпать и не сопьётся вконец, пока я буду в гарнизоне дела передавать. Бесплатный сыск, мне кажется, всё равно, что бесплатная медицина. — Леонид горестно махнул рукой. — Оксана, вы курите?

— Да, могу угостить «Мальборо-лайт». — Оксана полезла в свою сумку и достала начатую пачку, — Или вас они не устраивают?

— Нам бы чего покрепче, — улыбнулся Леонид. — Мы с батей трубки смолим. Сейчас будем заниматься договором?

— Давайте сделаем так. — Оксана умело закурила от протянутой Леонидом зажигалки. — Договор оформим задним числом, в зависимости от результата. Если мне удастся выполнить заказ в полном объёме, то есть вернуть вам деньги, вы и заплатите сполна. В том случае, если я только лишь назову имя убийцы или убийц, вы платите половину от суммы, сообщённой вам в телефонном разговоре. Гостиничные услуги, расходы на питание, телефонные переговоры будут учтены при расчётах. Если мне не удастся найти преступника, ваши издержки окажутся минимальными. Но совсем обойтись без затрат, поймите, невозможно — по нашему уставу не положено.