Гламурная невинность - Анна Данилова Страница 5

– Еще рано говорить об этом, но уж больно подробно вы все рассказываете, – пожала плечами Таня и покраснела, поймав на себе недовольный взгляд Земцовой. Да, она допустила ошибку, так ведь можно и спугнуть, чего доброго, убийцу, если это сам Хитов.

– У меня образное мышление, – как ни в чем не бывало объяснил Александр. – Понимаете, я хотел себе все это представить. Таня пригласила меня к себе домой, посадила за стол, налила чаю и принялась рассказывать все, что знала. И как остров заволокло туманом, и как моросил дождь, это был даже не дождь, а так, какая-то очень мелкая влага, которая ложится на лицо, одежду и пропитывает собой все вокруг. Костер не погас, он продолжал гореть, всем хотелось шашлыка. Одна девушка уже нанизывала мясо на шампуры. И только Нади нигде не было. Я спросил, кстати, были ли на острове еще люди, Таня сказала, что нет, но разве можно быть уверенным в этом? Тем более что был туман.

– Что было потом? Надю нашли?

– Да, два парня из этой компании отправились на «континент», потому что исходили уже весь остров в ее поисках.

– И где же нашли ее?

– Совсем рядом, как раз под тем обрывом, что почти нависает над островом. Она лежала на берегу, лицом вниз, с разбитой головой, с многочисленными переломами. Она была, понятное дело, мертва. Кто-то столкнул ее с обрыва.

– Почему вы так считаете? Почему она не могла просто соскользнуть по траве вниз?

– Во-первых, она никогда бы не подошла к самому краю обрыва, она мне еще в Москве как-то призналась, что больше всего на свете боится высоты и глубины.

– Говорить можно все, что угодно, но и подняться на высоту она могла, даже не заметив этого… – сказала все еще не испытывающая доверия к Хитову Таня. – Почему вы решили, что ее убили? Что ее кто-то столкнул с обрыва?

– Я чувствую это. Вы же не знали ее, а я знал, хоть и мало… Понимаете, она не из тех женщин, что будут звонить мужчине по нескольку раз в день с просьбой приехать. Она и так прекрасно знала, что я приеду, как только улажу наши с ней дела. Я уже сказал ей, что приеду и увезу ее в Москву, объяснил, что в моей квартире сейчас идет ремонт полным ходом… И что я хотел снять для нас с ней квартиру. Не могли же мы спать на полу, на матрацах, пока идет ремонт. Это же так ясно! Найти квартиру в Москве не так-то просто, для этого требуется время. А она звонит и звонит, просит приехать… Я спрашиваю ее, что случилось, она говорит, что ничего, но ей как-то неспокойно, она скучает, и все такое… Я уже готов был все бросить и приехать сюда, но тут подвернулась квартира, мне надо было встретиться с хозяином, договориться… Прошло еще несколько дней.

– Она все продолжала звонить? – спросила Юля.

– Нет, она перестала звонить. Думаю, она обиделась, поэтому и поехала с друзьями на остров.

– Так, может, все-таки это был несчастный случай?

– Я не верю в это. Просто никому во всем городе нет дела до убитой девушки.

– Вы хотите, чтобы мы провели расследование и доказали, что это был несчастный случай?

– Если вы докажете это, то я буду очень благодарен вам… Поймите, я испытываю огромное чувство вины перед Надей. И я не успокоюсь, пока не смогу убедиться в том, что ее смерть – трагическая случайность.

Юля назвала сумму, которую Хитову следовало внести в качестве аванса, и довольно сухо попросила его дать фотографию Нади, а также фамилии, адреса и телефоны всех тех, с кем Надя была на Ивовом острове.

– Знаете, ответ на свой вопрос вы можете получить уже очень скоро, достаточно только связаться с судмедэкспертом, – сказала она Хитову и поднялась с кресла. – Хотите еще выпить?

– Судмедэксперт… – разочарованно протянул Хитов. – Да что он может сказать, кроме того, что голова ее разбита, как и все тело…

– Если она сопротивлялась, то под ногтями у нее могут быть частицы кожи убийцы, а также грязь, глина, словом, почва с вершины обрыва. Кроме того, следы ударов, полученных до падения… Там много своих тонкостей. Если хотите, поедемте вместе со мной в морг…

– Нет, я пока не готов… Понимаю, что малодушничаю, но ничего не могу с собой поделать. Таня дала мне ключи от квартиры Нади, сейчас поеду туда, побуду там до тех пор, пока там не запахнет смертью… Хочу немного оттянуть это страшное время. Как только вы скажете мне, что тело можно забирать, я тотчас займусь похоронами, думаю, и в вашем городе с этим теперь нет проблем… были бы деньги… Главное, чтобы меня сейчас не остановили на дороге, я все-таки выпил…

Он ушел, оставив на столе деньги, Юля с Таней переглянулись.

– Не знаю уж почему, но он мне сразу не понравился, – попыталась объяснить свое не совсем профессиональное поведение Таня. – Прикатил в день ее смерти, долго торчал в Москве, когда она просила его приехать. Думаю, что он чего-то недоговаривает.

– Понимаешь, человек находится в шоке, он неадекватен, и с этим надо считаться. Кроме того, он любил эту девушку. Вопрос в том, любила ли она его, чем занималась в Саратове, какие отношения у нее были с теми людьми, с которыми она поехала на остров? Были ли еще люди на острове? Кто мог желать ей смерти? Кому она была опасна? Сама ли она поднялась на этот обрыв или ее кто позвал туда? Нужно непременно встретиться с этой девушкой, Таней, она соседка, может многое рассказать о жертве. Так что работы много…

– Он слишком подробно рассказывал о том, как они познакомились, о театре, как будто сейчас это самое важное.

– Во всяком случае, у тебя уже сложилось какое-то мнение об этой Наде, не так ли?

– Ну да, она из богемной среды, вся семья – сплошные художники. Тоже неадекватный, надо сказать, народ. Не от мира сего. Мама подарила шаль, которую дочь носит из уважения, хотя не прочь от нее избавиться. Надя и сама рисовала…

– Вот именно. Было бы нелишним посмотреть на ее работы, понять, чем жила она здесь, о чем думала, чего хотела от жизни… Хотя мне кажется, что она откуда-то приехала в Саратов… Надо будет обо всем расспросить Хитова.

– Интересно, ее мать что-нибудь знает?

– Думаю, что нет. Если только ей не сообщили официальные органы. Пора, кстати, позвонить Корнилову.

Виктор Львович Корнилов, старший следователь прокуратуры, работал на агентство уже не первый год и получал за это определенный процент. Какие бы отношения ни складывались в последнее время у Шубина с Корниловым, все равно все оставалось на своих местах – агентству просто необходим был свой человек в прокуратуре, следователь же прокуратуры был не прочь подзаработать на параллельных делах. Исключение составляли мелкие гражданские дела, связанные с тайными поручениями, которые выполняли работники агентства для частных лиц без привлечения официальных органов.

– Корнилов слушает, – услышала Земцова знакомый голос и не могла не улыбнуться. При всей кажущейся грубости и жадности, Корнилов до сих пор вызывал в ней уважение и симпатию. Наверно, это было связано с его высочайшим профессионализмом, а может, отчасти оттого, что, встречаясь с ним, она не могла без благодарности вспоминать свои первые шаги в агентстве. Крымов и Корнилов научили ее многому, и хотя она понимала, что люди меняются и что и Крымов предал ее, и Корнилов готов сделать это в любую минуту, все равно, и тот, и другой оставались пока еще для нее близкими друзьями. Она не хотела признаться себе в том, что имя Корнилова напрямую связано у нее с той порой, когда в ее жизни появился Крымов…