Шкатулка императора - Александр Асмолов Страница 5

– Нина, если ты не будешь слушаться, Софья Львовна меня завтра же выгонит.

– Не выгонит, ты ей понравилась.

Новоиспеченная воспитательница сидела на краешке постели своей непослушной подопечной и пыталась ее убаюкать, но та ни в какую не хотела засыпать. Девочка была не по возрасту развита и наблюдательна. С первого взгляда определяла характер собеседника и быстро решала, интересен ли он ей. Она тянулась к Варе всей душой, впервые найдя искренний отклик на проблемы, которые ее так угнетали.

– А ты давно видишь этих, – неожиданно прервав пустую болтовню о сказках, спросила Нина.

– Я их всегда видела, – призналась наставница. – Даже не знала, что это нечто особенное и не всем дано. Просто в какие-то моменты картинки или фотографии становились выпуклыми и начинали двигаться. Для меня это было естественно, ведь изображения людей были скопированы с живых. Когда я начинала их пристально рассматривать, я словно спрашивала о чем-то, и они откликались. Как и в жизни, человек обращает на тебя внимание, если ты его рассматриваешь на улице. Он даже может обернуться и спросить, что не так, ну, или просто улыбнуться.

– И они всегда разговаривали с тобой? – карие глаза округлились.

– Нет, конечно, – Варя ласково улыбнулась и покачала головой. – Картинки в книгах и журналах всегда разные. Черно-белые и цветные. Раньше такого количества журналов с глянцевыми фотографиями у меня не было. Я, как сейчас, помню названия «Огонек» и «Смена», там всегда были добрые лица. А вот в газетах было много странных и даже злых лиц. Мне иногда становилось любопытно, как это из точечек получается изображение. Когда я внимательно рассматривала газетные снимки, точечки оживали и превращались в иголки. Они постепенно вытягивались из бумаги, обретая очертания человеческого лица. Но многие из них мне не нравились, они всегда что-то просили. Другое дело – картинки из фильмов. Мне очень нравилось «Искусство кино», но мои родители не покупали таких журналов, и я подбирала его выпуски летом на пляже.

– Почему? – удивилась Нина.

– Для родителей это было дорого. Они увлекались только историей и археологией. А мне нравилось кино. Люди придумали его, вкладывая свои мечты и надежды. Меня покоряли сильные герои и красивые женщины. Я наклеивала их фотографии, вырезанные из журналов, на большой лист бумаги, висевший над кроватью в моей комнате. Однажды ночью мне не спалось, и я начала разговаривать с картинками. Некоторые из них стали выпуклыми, словно набухали изнутри, а потом появились в комнате.

– Другие?

– Да. Только они, скорее, напоминали не самих людей, а тени, вот я и стала их так называть. Они проявлялись постепенно, нависали надо мной, всматриваясь куда-то внутрь, но молчали, пока я не заговаривала первой.

– Они были лохматые? – голосок у девочки задрожал.

– Давай, ты не будешь бояться, а то мне придется отложить разговор.

Собеседница только кивнула, но подтянула простыню до подбородка.

– Раньше многое было по-другому, – спокойно пояснила Варя. – И музыка, и разговоры, и кино, и передачи по телевизору. Не было столько ужастиков и монстров. Тени с клыками и лохматые появлялись редко. Чаще из картинок приходили добрые видения. Наверное, поэтому я их не боялась, а с одним даже подружилась.

– Правда? – глазенки у девочки округлились.

– Он намного старше и умнее меня. Но главное… Он настоящий воин! Очень красивый и сильный. Правда, любит надо мной подшутить.

– Ты не говоришь про него – был.

Варя насторожилась. Чуть наклонив голову, внимательно посмотрела на девочку, но та и не думала отступать. Было видно, что ей не по себе, но любопытство брало верх.

– Действительно, он и сейчас иногда появляется… Помогает советом.

– Как его зовут? – прошептала девчушка, словно боясь вспугнуть кого-то.

– Александр.

– Варь, а как ты узнала, что он хороший?

Девушка на минуту задумалась, что-то припоминая.

– Даже не знаю, как тебе объяснить. Просто почувствовала.

– А я их всех боюсь. Этих теней.

Во взгляде малышки появился нешуточный страх. Он искажал хорошенькое цветущее личико, обещавшее стать красивым. И от этого вызывал еще большее сострадание. Отчего-то жизнь иногда незаслуженно сурово распоряжается судьбами детей, подвергая их неокрепшие души серьезным испытаниям. И, к великому сожалению, эти души не выдерживают. Ломаются и переполняются ненавистью к окружающему миру, допускающему насилие в детстве. Этой злобы хватает на всю оставшуюся жизнь. И многие из них бессознательно и беспощадно мстят. За себя, за утерянное детство, за непознанное счастье.

– Я понимаю тебя, дружок, – как можно спокойнее произнесла Варя. – Потому и осталась в вашем доме.

– Это не мой дом, – быстро, словно отстраняясь от чего-то чуждого, прошептала Нина. – Мой там. – Она неопределенно махнула в сторону. – Но бабушка туда никого не пускает.

– Если быть точной, то Софья Львовна тебе прабабушка.

– Она не любит, когда ее называют прабабушка. И ты так не говори, а то рассердится.

– Хорошо, – попыталась успокоить ее Варя. – Не буду.

– Смотри! – девочка обхватила своей ладошкой узкое запястье наставницы. – Она тут главная. Как скажет, так и будет. Даже Арик ее боится.

– Почему ты так думаешь?

– Он всегда глаза опускает, когда с бабушкой разговаривает. А когда ее нет, – сутулится, если о ней говорят.

– Какая ты у нас наблюдательная!

Ниночка насторожилась и собралась было обидеться. Однако, заметив бесхитростную улыбку девушки, смягчилась. Отчего-то она очень доверяла своей новой воспитательнице. Да и бабушка быстро приняла Варю в дом, а мнение хозяйки все уважали. Безропотно. Чтобы не углубляться в семейные отношения, девчушка вернулась к интересующей ее теме:

– Варь, а ту тень в метро ты, правда, видела?

– Не веришь? – усмехнулась воспитательница и попробовала его описать. – Такой круглый, обросший, глаз почти не видно.

Девчушка промолчала, лишь нахмурив брови.

– Он не с той картинки был, которую ты рассматривала. Давно в метро сидит, вот и злится. Его картинку уже пару раз новой поверх заклеили.

– Правда?

– Правда, правда! Нинка, ты спать собираешься? Я еще почитать хотела.

– Так не честно! – демонстративно обиделась та.

– Все по-честному, – спокойно возразила воспитательница. – Чтобы быстрее вырасти, малыши должны спать больше. И не должны бояться всяких.

– Почему?

– Вот ты скоро вырастешь, и мальчики на улице тебе проходу не дадут.