Темная алхимия - Сара Лаветт Страница 5

Вместо окон здание оснастили узкими пластиковыми створками, дневной свет заменяло электрическое освещение, а воздухоснабжение обеспечивала вентиляционная система из насосов, фильтров и вытяжных труб.

Обслуживание искусственной среды Б-30/Т — проверка замкнутой воздушной системы, сохранности опасных материалов и уничтожение отходов — осуществлял специально подготовленный технический персонал. Периодические проверки всех систем в Б-30/Т производились после того, как последний член исследовательской группы покидал лабораторию.

Вот уже более сорока восьми часов лаборатория работала в режиме секретности: ученые и техники допускались только по спецпропускам. Когда случается нечто из ряда вон выходящее с членом засекреченной команды, работающей с потенциально смертоносными микроорганизмами, люди начинают нервничать. Смерть Дуга Томаса, сломя голову влетевшего на своей «субару» во встречный поток скоростного шоссе, определенно выходила из ряда вон. Доискиваясь причин, инспекции по хранению опасных материалов и санитарному контролю могли бы исключить привычное отравление токсинами — токсинами, которые вызывали необычные и неприятные симптомы. Токсинами, которые привели бы к смерти.

В результате введения режима повышенной секретности лаборатория опустела, так что Эдмонд Свитхарт и Сильвия Стрэйндж получили редкую возможность осмотреть все, сведя до минимума риск встречи со своей подопечной — доктором Кристин Палмер.

Но попасть туда им удалось только после долгих межведомственных споров между бюрократами из ФБР и Министерства энергетики.

Наконец они оказались в лаборатории под бдительным и настороженным оком местной службы безопасности.

— Мы проверили системы фильтрации воздухоочистителей, источники энергии, герметичные отсеки, — сказал Дрю Декстер. — Все чисто, значит, дело не в них.

Декстер — коренастый мужчина, далеко за сорок, с ежиком выгоревших на солнце пшеничных волос и мягким луизианским выговором. Недавно уволился из отдела армейских расследований после двадцати лет работы, ради должности заместителя начальника службы безопасности ЛАНЛ.

Лаборатория находилась в ведении Дрю Декстера.

Он заявил об этом четко и недвусмысленно еще до своего появления, заставив их ждать: пять минут, десять, пятнадцать затянулись до двадцати. Ни извинений, ни объяснений не последовало, когда наконец он соизволил подъехать к ним на белой блестящей машине охраны.

У Сильвии ушло не более минуты, чтобы составить представление о Дрю Декстере: собственник, вызывающе вежлив, энергичен, сообразителен и бдителен, такой же, как все те парни, что провели жизнь в борьбе с армейской бюрократией. Декстер пережил падение Стены, окончание «холодной войны» и чистку после 11 сентября. Он явно не воспринимал всерьез двух гражданских консультантов ФБР.

Она смотрела на Свитхарта, гадая, как он среагирует на Декстера. Но что бы ни чувствовал Свитхарт, он оставил все при себе, не собираясь вступать в бессмысленную перепалку.

Они шли за Декстером и двумя охранниками в форме мимо служебных помещений по цементной дорожке, ведущей от парковки к главному входу в Б-30/Т. В ночном воздухе раздавался гул электроприборов. Наверху вокруг мощных ламп роились насекомые и летучие мыши. Холодный горный воздух бодрил.

Все те годы, что Сильвия прожила в Санта-Фе, лаборатория оставалась для нее белым пятном. Хотя там работали ее близкие друзья, она воспринимала этих людей как огромную сумасшедшую семью с патриархальным укладом — одаренные эксцентричные первенцы, их не столь блистательные, подчас ревнивые братья и сестры, многочисленная дальняя родня (обычно сварливая и с меньшими правами), одна-две паршивых овцы и, наконец, «прислуга» — те, кто каждый день отрабатывают свои восемь часов, сортируя радиоактивный мусор или записывая данные о влиянии плутония на образцы мочи.

В большой мир новости из ЛАНЛ поступали, только если пропадали компьютерные диски или кого-то из физиков подозревали в шпионаже. Изредка более оптимистичные вести — ученые перебрались из Лос-Аламоса в «Силиконовые горы» Санта-Фе, где открыли некоммерческую организацию (Институт Санта-Фе) и дело по передаче технологий («ДжинТех» и «Найт-Скай»).

Сильвия знала, что ЛАНЛ все еще принадлежит Калифорнийскому университету, и не удивилась тому, что пятнадцать тысяч ученых, лаборантов, управляющих и техперсонала — целый маленький город — работают на тысячах объектов ЛАНЛ, включая лаборатории, госпиталь, производственные участки, административные здания и коммунальное хозяйство. Исследователи со всего мира приезжали сюда изучать криогенику, сверхпроводимость, линейное протонное ускорение.

И, с недавних пор, биологическое оружие.

Б-30/Т находилась под надежной защитой сигнализации, а также физических препятствий. Охранники шли впереди, Декстер, Свитхарт и Сильвия — за ними. Воздух внутри оказался прохладным, но не холодным, свет неприятно резким.

За контрольно-пропускным пунктом с охранниками в синей форме находилась небольшая приемная, где сотрудники и посетители могли оставить личные вещи из внешнего мира — пальто, ботинки, рюкзаки и шляпы. Далее на шестистах квадратных футах располагалась общая зона, склады, туалеты, маленькая кухня и офисы. Мониторы компьютеров сверкали, как огромные глаза, на столах удивительный порядок, возможно, из-за ужесточения мер безопасности.

Декстер открыл стеклянную дверь и щелкнул выключателем. Ожившие флуоресцентные лампы загудели, узкий коридор залил ошеломляюще яркий свет. Когда они шли по коридору, Сильвия заметила широкое обручальное кольцо на его холеном пальце и массивные часы на мощном запястье.

— Кабинет Палмер, — произнес он, отпирая предпоследнюю дверь.

Сильвия прошла за Свитхартом внутрь, а Декстер остался в холле. Комната примерно в десять квадратных футов, на потолке два вентилятора, на полу ярко-синий линолеум. Большой рабочий стол напротив двери, на нем выключенный компьютер, длинный стол вдоль стены; у противоположной стены шкафы с документами. Через спинку стула небрежно переброшен кардиган, словно его владелец только что вышел. Вероятно, кардиган принадлежит Палмер — дорогой кашемир, почти новый, нефритового цвета. Сильвия провела по нему рукой, потрогала изящные перламутровые пуговицы, прохладные на ощупь.

Казалось, Свитхарт мысленно составляет подробный список всего, что видит, затем его внимание привлекла картина, единственное украшение комнаты. Сильвия подошла поближе, чтобы рассмотреть маленькое полотно, изображающее нью-йоркскую улицу: кирпичные здания, свет фонарей, одинокая женщина застыла в ожидании на заснеженной улице. Уиггинс. Загадочная зимняя картина.

— По-моему, ей очень одиноко, — тихо сказал Свитхарт.

— Разве? — Сильвия удивленно посмотрела на него. — А мне кажется, она просто ждет кого-то. Проникновенная картина.

Тут Сильвия поняла — и это ее потрясло, — что хотя они с Кристин Палмер незнакомы, она уже восхищается вкусом этой женщины.

На первый взгляд, картина и кардиган — единственные предметы в этом кабинете, не связанные с работой, безукоризненный порядок здесь граничил с одержимостью. Книги расставлены по размеру, папки по цвету, все столы и шкафы безукоризненно чистые — нет даже намека на беспорядок, ни бумаг, ни папок. Шкафчики, помеченные наклейками с буквами, оказались не заперты. Сильвия выдвинула один из ящиков, просмотрела ярлыки и увидела то, что показалось ей результатами тестов — страницы заполнены биохимическими анализами, сравнениями, заметками. Чтобы разобраться во всем этом, нужен специалист в области естественных наук.