Время для Шерлока Холмса - Дэвид Дворкин Страница 5

Мы прошли, не встретив возражений со стороны полицейских, охранявших десятый дом по Даунинг-стрит. Очевидно, звонок Майкрофта их начальнику сделал своё дело. Я снова поразился влиятельности этого человека. Мы проследовали по длинному коридору к приёмной перед кабинетом, где произошло убийство. Я зачарованно уставился на запертые двери, а Холмс тем временем внимательно изучал коридор, не упуская ни одной мелочи.

— Заметьте, Уотсон, — пробормотал он, — сколько в этом коридоре тёмных углов и закоулков. Укромных мест, где убийца мог укрыться от охранников. Для преступления не нужны были никакие сверхъестественные средства. — Он раздражённо покачал головой. — Возможно, разум Майкрофта действительно даёт слабину.

Возле дверей в кабинет нас встретил высокий молодой парень, худой и измученный, и я тут же профессиональным взглядом определил по его лицу и поведению, что он находится в состоянии, близком к нервному расстройству. Я решил, что он либо родственник покойной, либо же отвечал за её безопасность, а следовательно, стоит на грани карьерного краха. К счастью, я не поделился своими соображениями с Шерлоком Холмсом, поскольку обе догадки оказались ошибочными. Молодой человек представился Уилфордом, личным секретарём покойной миссис Чалмерс.

— Полагаю, — сказал он всё ещё дрожащим голосом, — что вы и есть те два господина, о визите которых предупредили из Скотленд-Ярда.

— Именно, господин Уилфорд, — подтвердил Холмс. — Можно осмотреть комнату?

Уилфорд вытащил ключ и отпер дверь.

— Очень тучный мужчина, приходивший вместе с полицией, велел держать кабинет запертым, чтобы здесь никто не шастал, — объяснил он.

— Отлично, — кивнул Холмс, — лучше, чем я мог ожидать.

Я беседовал с Уилфордом возле двери, пока Шерлок Холмс изучал комнату в мельчайших деталях. Уилфорд повторил в общем-то ту же историю, что мы слышали уже дважды. Однако в ходе беседы тотчас обнаружился факт, не упомянутый в газетной статье: у молодого человека имелись большие проблемы со слухом. Это объясняло, как я понял, тот факт, что он не слышал рокового выстрела (кроме того, преступник использовал пистолет очень малого калибра), и подразумевало, что сердитые слова, которые он различил из-за двери, должны были произноситься на весьма повышенных тонах. Наш разговор прервался, когда Холмс позвал меня из-за стола. Я с удивлением увидел, что былое радостное возбуждение, яростный блеск в глазах и румянец на обычно бледных щеках — приметы того, что Холмс взялся за интересное дело, — испарились; лицо моего друга исказила обеспокоенность.

— Как я и опасался, Уотсон, — сказал он тихим голосом, чтобы Уилфорд, всё ещё топтавшийся в дверях, точно не услышал, — случилось самое плохое. Множество мельчайших деталей тому подтверждение, но нет необходимости изучать эти детали, поскольку преступник оставил свою визитную карточку. Смотрите!

Он указал на открытую книгу, лежавшую на столе. Я внимательно осмотрел её. Это был маленький томик, старый (старше меня!), в переплёте из красного сафьяна. Разворот был усеян замысловатыми символами из области математики и астрономии; уравнения следовали одно за другим, связанные между собой фразами вроде «а следовательно», «поэтому», «таким образом ясно, что». Страница была озаглавлена «Примерное решение задачи о многих телах», что лично для меня звучало так же непонятно, как и символы, которые следовали после заглавия. Я признался в этом Холмсу, добавив:

— С таким же успехом книга могла быть написана на греческом.

— Большая её часть действительно написана на греческом, — рассеянно ответил Холмс, а потом внезапно сказал: — Уотсон, произошло наихудшее, последствия могут быть ужасающими. Давайте надеяться, что мы вовремя успеем предотвратить несчастье! Пойдёмте!

Он пулей вылетел из кабинета, чуть не сбив с ног растерянного Уилфорда. Мне удалось догнать друга в коридоре.

— Ради всего святого, Холмс, — потребовал я объяснений, — куда мы несёмся в такое время?