Визитатор - Светлана Белова Страница 5

Камерарий копошился в одном из них, сосредоточенно перебирая свитки. Приход ризничего остался им незамеченным.

— Брат Жильбер, — позвал ризничий, — очень хорошо, что я застал вас одного, — он опустился на скамью, предварительно проведя по ней рукой, и остался доволен — ни одной пылинки!

Камерарий неловко повернулся, ударившись головой о крышку сундука.

Это был еще довольно молодой монах с приятным лицом и кротким взглядом. изничему импонировали его сдержанные манеры и спокойная рассудительность. Два года назад он поддержал кандидатуру брата Жильбера на место камерария, хотя этой должности домогались многие, ибо она давала определенную власть, возможность состоять в монастырском совете, но главное — распоряжаться казной аббатства.

— Ах, это вы, брат Антуан, — отозвался камерарий. — Я не слышал, как вы вошли. Что-то случилось?

— Мне нужно с вами посоветоваться, брат Жильбер, — ризничий поскреб щетину на впалой щеке. — Видите ли, я в большом смятении. Кабы дело касалось меня лично, то я предпочел бы понести убыток, нежели посеять подозрения среди братии. Но речь идет о сокровищах, принадлежащих Святому Аполлинарию.

Камерарий аккуратно положил в сундук пергаментный свиток, который держал до этого в руках, закрыл крышку и сел сверху.

— Я, так понимаю, из ризницы снова что-то пропало, — скорее констатировал, чем спросил камерарий.

Брат Антуан кивнул.

— Так, ничего значительного: старый бронзовый светильник и кадильница. Мы-то ими и не пользовались давно. Но это ведь не оправдание!

— Разумеется, — согласился камерарий. — А вы хорошо искали? Возможно, один из помощников переложил их без вашего ведома?

— Что вы, брат Жильбер! — ризничий в испуге отшатнулся и замахал руками. — Можно ли этим криворуким заботу о священных сосудах доверить! Сам, все сам, из года в год, посему-то знаю точно, что и где у меня лежит. Все согласно переписи, которую я собственноручно обновляю каждый год.

— Да, ваш порядок в делах мне хорошо известен. Значит, ошибки быть не может, следовательно…

— Следовательно, среди братии опять завелся вор, — голос ризничего задрожал.

— Может, кто-то из новициев [6]? — предположил брат Жильбер.

— Не думаю. Светильник и кадильница старые, кто о них знать мог, кроме своих. Да и замок мы сменили в прошлом году. Ну, после той истории с канделябрами, помните? — и, не дожидаясь ответа, ризничий перешел к главному. — Вот я и хотел с вами посоветоваться, брат Жильбер, говорить о пропаже отцу-настоятелю или повременить?

— Мне кажется, лучше повременить, — ответил после недолгого размышления камерарий, — а вы тем временем хорошенько еще раз все проверьте. Хватит с нас и прошлогоднего случая, не так ли?

— Вы правы, да и нехорошо сразу с двумя жалобами к господину аббату обращаться.

— А у вас есть и другие жалобы? — удивился камерарий.

— Как не быть! — ризничий поджал тонкие бескровные губы. — Порядка в обители мало, вот братия и распустилась, а никому, похоже, до этого и дела нет. Возьмем, к примеру, сегодняшний случай, — и брат Антуан передал разговор, только что подслушанный им на хозяйственном дворе, не преминув сгустить краски.

Камерарий слушал и его приятное лицо все более мрачнело.

— Стало быть, пономарь хотел рассказать о том, что произошло с ним когда-то в Туре? — уточнил брат Жильбер. — Вы не ошибаетесь?

— Так он сам сказал, — подтвердил ризничий.

— Чепуха! Разве пономарь из Тура? Я никогда его там не встречал. Это одна из его «историек», которые он рассказывает ради дешевой славы, м неожиданно вспылил камерарий, но, взяв себя в руки, спокойно добавил. — Однако вы правы, подобные упражнения в красноречии разлагают братию. Безусловно, и рассказчик и слушатели достойны наказания.

Тонкие губы ризничего дрогнули — брат Антуан, как и подобает благочестивому монаху, позволял себе улыбаться скупо и редко.

— Я рад, что вы тоже так думаете, брат Жильбер, — он поднялся и направился к выходу, но у самых дверей остановился. — Кстати, вы знаете, что господин аббат к вечеру должен вернуться?

— О, да. Приор уже успел поделиться со мной дурными предчувствиями, — камерарий подавил улыбку. м Впрочем, его беспокойство, скорее всего, оправданно, поскольку отец-настоятель возвращается раньше времени.

Ризничий покинул архив удовлетворенным. Правильно он поступил, обратившись за советом к камерарию. Воистину добрый советчик брат Жильбер — умен, сдержан и благоразумен. Такому бы обитель возглавить, хороший бы получился из него аббат.